– Ты думаешь, что они как атланты…
Кара не договорил, но Никита его понял:
– Было бы топливо, можно было бы посмотреть. А впрочем, и так узнаем.
– Как?
– Если прилетят с обещанной помощью, стало быть – обошлось. А не будет их, значит – самим придётся выбираться.
– Да что же нам так не везёт? – Кара сел на полу.
Никита выглянул в окно. Дирижабль летел на высоте около двухсот метров.
Неожиданно снизу донёсся едва слышный крик.
Высунувшись едва ли не по пояс, Никита увидел внизу две фигуры – пилота и Гавта. Они размахивали руками – пилот явно узнал свой дирижабль. Но что мог сделать Никита? Моторы не работают, по сути – их несёт по воле ветра. Подует он в другую сторону – и они полетят туда же. И опуститься никак невозможно, дирижабль управляется только под тягой – винтами и рулями.
Кара тоже выглянул в окно.
– Кричал вроде кто-то?
– Вон наши, Гавт и пилот – туда смотри, – Никита показал рукой.
Дирижабль уже опередил обоих пеших. Получалось, что Никита с Карой могут первыми прибыть к пирамидам. Вопрос только в том – сядут ли? Или их будет нести дальше? Но ведь наступит ночь, температура окружающего воздуха понизится, плотность воздуха возрастёт, и дирижабль потеряет высоту. А если горы? Второй плоской вершины не будет, снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает.
Управление дирижаблем весьма примитивное: рули направления и высоты, кнопки запуска и рычаги оборотов моторов. Но ведь должен же быть какой-то аварийный клапан? Если на дирижабле нештатная ситуация, должен пилот как-то его посадить? Зря он до мелочей не изучил устройство дирижабля. Казалось – всё на виду, что тут изучать? Снова лезть наверх в поисках клапана страшновато, уж больно высота большая.
Никита уселся на сиденье, Кара плюхнулся рядом.
– Выходит, мы опередили Гавта и пилота?
– Так и есть.
– Тогда что же ты сидишь? Управляй!
– Я бы не против, но моторы не работают. Нас несёт, как щепку в ручье.
Кара уяснил суть сразу:
– Ты хочешь сказать, что приземлиться мы не сможем?
– Думаю над этим.
– Давай поедим? На сытый желудок думается лучше.
И в самом деле: время уже далеко за полдень, а завтракали они рано, уже можно подхарчиться.
Подкрепились немного: оба опасались съесть все припасы, а потом остаться без продуктов.
После еды Никита вздремнул полчасика, а проснувшись, открыл верхний люк кабины. Должен быть клапан, и привод к нему – тоже. Причём пилот не будет лазить к нему наверх, на оболочку. Стало быть, какая-то верёвка или жёсткая тяга должна быть в зоне видимости.
Верёвок на дирижабле хватало – прямо как на парусном судне. Ими была перетянута оболочка, создавая наружный каркас, верёвками же приводились в действие рули. Не запутаться бы в них ещё…
А вот это что за верёвка идёт? Уходит в брюхо оболочки, а второй конец её привязан к крыше кабины, недалеко от люка – так, что можно ухватиться. Попробовать потянуть или сильно дёрнуть? Ошибка может стоить дорого!
Снизу, из кабины, закричал Кара:
– Думай быстрее, я вижу пирамиды!
Собственно, никаких пирамид ещё не было, так, несколько слоёв каменных блоков да сфинксы рядом. Тянуть или нет? Никита потянул верёвку. Она поддавалась туго, как будто на другом конце её, уходящем в брюхо дирижабля, была пружина.
Никита потянул сильнее. Верёвка поддалась, и сверху раздалось шипение. Точно, клапан, и теперь он травит газ. Но сколько же его можно выпускать?
Никита выждал минуту и отпустил верёвку. Шипение прекратилось.
Никита спустился в кабину, приник к окну – дирижабль медленно терял высоту.
Никита перебрался на другую сторону кабины. В самом деле, там видны сфинксы, а за ними – несколько рядов будущей пирамиды. Стравить газ ещё, или дирижабль медленно потеряет высоту? Практики нет, и подсказать некому. Лишь Кара смотрит в окно и недовольно сопит. Да, это тебе не Советом управлять, работая языком.
Высота была уже около ста метров. Никита снова выбрался через люк, ухватился за верёвку и потянул. Как только выходящий газ стал шипеть, он начал отсчитывать секунды: «Двадцать два, двадцать три…» На шестидесятой секунде он отпустил верёвку и снова вернулся в кабину.
– Получается? – спросил Кара.
– Не знаю, но вроде опускаемся.
Снижение и в самом деле стало быстрее.
Никита сел у окна и стал смотреть вниз. «Кажется, переборщил», – подосадовал он.
Дирижабль терял высоту, и уже понятно было, что до пирамид им не дотянуть.
Удар о землю был чувствительным, даже сильным. Никита тут же выскочил из кабины и ухватился за обрывок причальной верёвки – надо было привязать дирижабль! Его уже сносило ветром, корзину волокло по земле.
Впереди торчал из земли небольшой каменный столб или изваяние – разглядывать его было некогда. Никита «припечатался» к нему, быстро сделал несколько витков верёвки и завязал узел. Всё!
Из кабины выбрался Кара.
– У тебя лицо в крови.
– Нос разбил. Дирижабль ветром несло, удержать не мог.
– А в общем – ты молодец! Не каждый, не будучи пилотом, сможет посадить дирижабль. Я молился богам, и они помогли.
К ним бежало несколько человек, видевших посадку.
– Как думаешь, не враги? – Кара взглядом указал Никите на бегущих. – Ты на всякий случай сядь к арбалету.
Мера предосторожности отнюдь не лишняя.
Никита снова забрался в кабину, натянул тетиву у арбалета и наложил стрелу. Она была великовата и рассчитана на летающих ящеров, человека же могла пробить навылет.
Но когда люди подошли ближе, оказалось, что ни у кого из них оружия нет, а пришли они потому, что увидели дирижабль – он обычно прилетал на строительство пирамид.
– Это строители, я узнаю вон тех двоих, – успокоил Никита Кару.
В период межсезонья, между посевом и уборкой урожая, крестьяне с удовольствием нанимались на строительство – ведь тут неплохо платили. Нет, не деньгами – их тогда ещё не было, а товарами. Островитяне давали наёмным рабочим железные мотыги, бронзовые ножи, различные украшения для женщин вроде бус и ожерелий, медную и бронзовую посуду. Она, в отличие от глиняной, служила долго и вид имела красивый.
Никита, как мог, объяснил, что у них небольшая неприятность и нужно топливо. А стройка вскоре продолжится, работа найдётся всем.
Один из «египтян», как назвал его Никита, вызвался показать, где находится склад.
– Бери людей и иди. Может быть, удастся заправиться.