Афанасий подсел к Олегу, продолжавшему работать с ноутбуком, не обращая внимания на возню вокруг.
– Мы примерно здесь, – майор ткнул курсор в красную точку на ситуационной карте района, ползущую по координатной сетке. – Это льды. По расчётам центра, американское «Ночное солнце» болтается вот здесь. Можно будет сдвинуть ПВД от Тикси прямо на этот район, сделаем два дела: снимем купол с высокой температурой с нашего берега и обрушим на судно воздушный вихрь, пусть поколбасятся.
– Каким образом мы создадим вихрь?
– Здесь ПВД сыграет роль «глаза тайфуна», хотя и намного слабее, вокруг него при перепаде давления закрутится воздух, зародыш будущего тайфуна. Баллов на семь-восемь потянет. Если, конечно, у нас получится.
– Здорово! Когда будем включать «Коршун»?
– Ещё сто километров к северу, и включим, тиксинский и камчатский «Короли» уже работают, подсоединим свой «угол» и начнём.
Афанасий нашёл операторов, всё ещё возившихся возле сложной машины ионосферного излучателя.
– Как дела?
– Мы готовы, – доложил Ривкин. – Генератор в порядке, все параметры в норме.
– Я дам сигнал.
Афанасий вернулся в свою капсулу, потом поговорил с лётчиками.
– Можете работать, – доложил командир Костя. – Мы через минуту пойдём по кругу. В нашем распоряжении часа четыре максимум, потом придётся возвращаться к берегу на дозаправку.
– Понял.
Афанасий нашёл операторов.
– Мы над расчётным районом…
– Мы в курсе. – Ширяев ткнул пальцем в экран на корпусе «кнута». – Комп всё отслеживает сам и ориентирует луч.
– Тогда включайте машину и ныряйте к нам, под защиту.
Операторы появились в пассажирской зоне через минуту, усталые, но довольные.
– Запустили, – сказал Ривкин, раскрывая переносный пульт управления «Коршуном».
Афанасий прислушался, но кроме шелеста двигателей «Ил-96» не услышал ничего.
– Что-то там слишком тихо.
Ривкин и Ширяев обменялись беглыми улыбками.
– Ядерно-изотопный реактор «Коршуна» работает бесшумно, это вам не дизель, – сказал Ширяев.
– Сейчас над Тикси в ионосфере соединяются три луча, – добавил старлей. – Начинается генерация электрон-ионного пузыря.
– Когда появится результат?
– Станет понятно часов через шесть.
– Тю, блин! – разочарованно проговорил Афанасий. – Я-то думал, максимум час.
– Атмосфера – очень инерционная структура, – сказал Олег менторским тоном. – Процессы в ней длятся иногда месяцами, а то и годами. Вон на Юпитере тайфун под названием «Красное пятно» крутится уже по крайней мере четыреста лет.
– Так нам и здесь ждать результата четыреста лет?
В отсеке вспыхнул смех.
Проснулся Дохлый.
– Что за шум? Прилетели? Где мы?
– Кружим над океаном, – ответил Бугаев.
– Значит, я ещё могу поспать?
Не засмеялся только Олег, он был занят расчётами и отслеживанием погодной обстановки северной береговой линии.
– Спи, – сказал Афанасий.
Глаза сержанта закрылись.
Самолёт сделал первый круг радиусом в двадцать километров.
Афанасий попытался рассмотреть, что делается под слоем облаков, но снова потерпел неудачу.
– Что у тебя?
– Рано ещё чего-либо ждать, – пробормотал Олег. – Все наши «углы» сейчас пытаются пробить сформированную американскими «Зевсами» ионно-атмосферную линзу над Тикси. Она толстая, судя по моим данным, около десятка километров, да ещё свесила к берегу ионолиты.
– Что?
– Края в виде струй, поэтому образовался устойчивый купол. Для его пробоя и нейтрализации требуется время, и вообще может не хватить мощности наших трёх «углов».
– Что тогда?
– Сообщим в Центр, к нам присоединят ещё один «Король».
– Как это всё… сложно.
– Да уж, это тебе не кулаками махать.
Афанасий не обиделся, показал улыбку.
– Иногда, знаешь ли, дружок, надо и кулаками помахать… умеючи.
Олег понял скрытый подтекст замечания: в Судиславле он не показал себя бойцом, предложив помощь не Афанасию, а Дуне, – но продолжать пикировку не решился.
Прошли ещё круг.
Дохлый, проснувшись, напился горячего чаю, съел бутерброд с сыром, подсел к иллюминатору.
– Интересно, что тут происходит…
Сержант Бугаев сел рядом, тоже начал смотреть в иллюминатор, щурясь, когда солнце светило прямо ему в лицо.
– Что ты там увидел?
– Море…
– Норденшельда?
– Какого ещё Норден? Мы же над морем Лаптевых.
– Его и так называли, а ещё Татарским и Ленским.
– Его кто открыл, Норденшельд?
– Нет, морем Норденшельда его назвал Нансен.
– А это ещё кто?
– Норвежский путешественник… кажется.
– Какого чёрта он называет наши моря?
– Это надо у него спросить.
– Он помер давно. А море большое…
– По-моему, площадь около семисот тысяч квадратных километров.
– Больше всей Европы!
– Оно мелкое, до льдов всего около пятидесяти метров глубиной, только к океану обрывается на четыре километра. Там подо льдами Северного полюса вообще как кратер, говорят – туда метеорит свалился двенадцать тысяч лет назад.
– Я другое слышал. Будто там материк был – Арктида, на нём аркты жили, наши предки, и у них война случилась с атлантами, после чего тут океан образовался, но и сама Атлантида затонула.
– Говорят, Атлантиду не там ищут, она была в противоположной стороне от Арктиды, и теперь там Антарктида.
– Могу поспорить…
– Да не хочу я спорить, у тебя свои доказательства, у меня свои, но истину мы не откроем.
– Здравое размышление, – хмыкнул Олег, не отвлекаясь от экрана ноутбука.
Сержанты замолчали, но не надолго.
– Мне это кажется, или там в самом деле туман сгущается? – сказал Марин.
– Где? – подсунулся к иллюминатору Бугаев.
Обратил на это внимание и Афанасий.
– Там вверху и вправду туман шапкой.
– Это хорошо, – мельком глянул на иллюминатор Олег. – Наши усилия не пропали даром, туман – следствие падения давления над Тикси. Может, даже снег пойдёт.
– Сколько нам ещё кружиться до полного рассасывания ПВД?