– Топливо кончится – повернём к берегу. Если процесс разрядки зоны станет устойчивым, наш «Коршун» уже не будет играть большой роли, ПВД добьют стационарные «Короли».
– Сколько мы уже летаем? – спросил Дохлый.
– Почти пять часов.
– Маловато будет, я бы ещё поспал.
– Спи, пока есть возможность.
– А что тут может произойти? – пренебрежительно скривился сержант. – Работа – не бей лежачего, всё за тебя электроника делает. Я так стрелять разучусь. Когда ты мне расписывал прелести новой службы, я губы раскатал – войска геофизической обороны, война с «Харпами», страх и ужас, а оказалось – сиди себе в кабине самолёта и плюй в потолок.
Афанасий поймал взгляд Олега, хотел было возразить Семёну, однако сержант, по большому счёту, был прав, и обсуждение этой темы с ним настроение не улучшало. Самому всё больше чудилось, что он напрасно ушёл из оперативного отряда в «спокойное болото» виртуальных климатических войн, вовсе не соответствующих боевому понятию «война».
– Товарищ майор, – позвал его второй пилот, тут же скрываясь в кабине.
Афанасий прошествовал в кабину.
– В ста километрах от нас появился не опознанный пока летающий объект, – доложил командир Ила.
– НЛО, что ли? – не поверил Афанасий.
– Сами не знаем, нам доложили мурманские пограничники, там стоит полк радиоэлектронной разведки, ждём опознавания. Но это, скорее всего, чей-то самолёт. Иногда в эти края канадцы или норвеги залетают.
Ожидание длилось недолго, всего полминуты.
Костя напрягся на мгновение, получая радиосообщение, повернул голову.
– Это американец, «Б-2».
Один из лётчиков присвистнул.
– Это же бомбовоз! Да ещё «Стелс»!
– «Стелс»? – удивился и Афанасий. – Как же локаторщики его идентифицировали?
– У нас по всему северному берегу стоят станции «Гамма-С2» с фазированными решётками, они видят и «Стелсы».
– Какого дьявола ему здесь надо?
– Заблудился, – фыркнул штурман.
– Скоро над Северным полюсом будут летать все кому не лень, – отозвался второй пилот.
– Он приближается, – пробормотал Костя.
По спине пробежали мурашки.
– К нашему району или точно к нам?
– Похоже… к нам…
– Боевая тревога! – выдохнул Афанасий.
Лётчики переглянулись.
– Б о е в а я т р е в о г а! – по слогам повторил Афанасий. – Это приказ! Кто управляет бортовым ЗРК?
– Компьютер…
– Кто?!
– Я, – сказал Костя.
– Готовьте «стрелу»!
Афанасий высунулся из кабины.
– Боевая тревога! Всем пристегнуться, приготовиться к форс-мажору! – Он вернулся в кабину. – Наушники мне!
Второй пилот передал ему дугу, уступил кресло.
– Садитесь.
Афанасий сел. В наушниках затрещало, но голос оператора сопровождения российской пограничной службы был слышен хорошо:
– «Б-2» серии тридцать, идёт на скорости девятьсот двадцать, приближается на семнадцать часов. Расстояние семьдесят.
Афанасий повернулся к командиру самолёта.
– У нас есть в хвосте локатор?
– Нет, только носовой, вот экран.
– Этот я вижу. Но если «Стелс» подходит к нам на семнадцать часов в правую скулу, мы его не увидим, так?
– Если он подойдёт на дальность меньше пяти километров – можем увидеть, у нас стоит новенькая АФАР.
– Интересно, как его разглядели с земли?
– Существуют особые методы локации, наши загоризонтные «Воронежи» ловят даже инверсионные следы от двигателей самолётов и прослеживают инфракрасное излучение сопел ракет и самолётных двигателей.
– Понятно. Земля, я «сто седьмой», где сейчас «Стелс»?
– В двадцати километрах от вас, – ответили Пахомову незамедлительно. – Скорость сближения двести сорок, ждите через пять минут.
– Какого дьявола ему надо? – повторил вопрос Афанасия чей-то голос.
Он оглянулся.
В кабину лётчиков заглядывал Дохлый.
Афанасий прижал палец к губам, ограничивая свободу общения сержанта.
– Костя, «Б-2», по-моему, не имеет пусковых контейнеров для ракет класса «воздух-воздух», только бомбы и ракеты «воздух-земля».
– Зато у него есть пушка. К тому же в наши времена можно устанавливать на борт любые модули. У нас же стоит только «стрела».
– Как он вообще долетел до этого района? – заметил Дохлый. – Отсюда же до ближайшего аэродрома на Аляске почти три тысячи километров.
– Он без дозаправки может летать на дальность около двенадцати тысяч километров, – сказал штурман.
– Значит, его подняли специально? Увидели, что мы крутимся надо льдами, и запустили к нам?
– Чёрт его знает.
– Внимание! – произнёс Афанасий, выждав четыре минуты. – Слушать мои команды! Будьте готовы к отражению ракетной атаки! Ответный огонь – по команде «Пуск»!
– Доложить бы надо… – покосился на командира самолёта второй пилот.
– Мы имеем карт-бланш на любое адекватное обстановке действие. Ответственность лежит на мне.
– Просто хотелось бы уточнить…
– Отставить базар! Слушать мои приказы! Костя, самолёт практически рядом, где он на экране?
Командир корабля, наблюдавший за экраном локатора, неуверенно ткнул пальцем в едва заметную жёлтую точку, то появлявшуюся рядом с красной звездой самолёта, то пропадавшую.
– По-моему, это он.
– Расстояние?
– Километр… нет, меньше, он идёт на сближение.
– Приготовьте к пуску левый контейнер ЗРК!
Пилот включил механизм, открывающий люк в хвостовом отсеке самолёта.
В отсек ворвался гул двигателей и свист рассекаемого створкой люка воздуха.
– К пуску готов, – доложил Костя.
– Похоже, он пристраивается нам в хвост, – озабоченно сказал второй пилот. – Или нет… маневрирует…
– Он выходит под нас! – заявил штурман.
– Зачем? – удивился Афанасий.
– Не знаю… видите совмещение? Если бы он был над нами, мы бы его не увидели.
– Можем мы связаться с пилотом?
– Попробуем.
Минута прошла в попытках связи с бомбардировщиком, но пилот «Б-2» не ответил на вызовы, хотя волну международного радиообмена наверняка слышал.
– Телекамера нужна… с хорошим разрешением, – сказал Дохлый, не проявляя никакого беспокойства. – В пузе самолёта. Да и в хвосте тоже.