Он распотрошил коробку и извлек из нее разделенные на секции емкости с моментально разогревшимся супом и лапшой с мясным соусом. По салону распространился умопомрачительный запах. Доктор аж застонал от наслаждения:
– Друзья, как же вы не понимаете – сейчас мы с вами снимаем самые сливки жизни! Никогда до этого и вряд ли когда-либо после мы сможем оценить эти простые радости жизни.
– Готов с этим поспорить, – проговорил Молоток, наблюдая, с каким удовольствием Доктор уплетает суп пластиковой ложкой, причмокивая, чавкая, смахивая со щетины крошки и капли. – Лично я предпочел бы пообедать в более спокойной обстановке.
– Уверен, в более спокойной обстановке мы будем с улыбкой вспоминать такие моменты, – продолжал Доктор, жуя ржаной хлеб, извлеченный из герметичного пакета. – Представьте только: там, за этой тонкой стенкой – свирепые хищники, мечтающие нас убить. А мы здесь – наслаждаемся жизнью!
– Похоже на пир во время чумы, – заметила Веста.
– Именно! – азартно прочавкал Доктор. – Вот бы еще немного вина…
– …и курева, – хмуро вставил Нильс.
– …то я бы сказал: жизнь прошла не зря! – закончил Доктор.
– Как мало вам надо для счастья, – съязвил Молоток.
– Жизнь в Темени приучила довольствоваться малым. Те, кто не смог этого сделать, – сошли с ума. Или же опустились до скотского состояния, вступив во всеобщую драку за власть и вещи. Здесь, как нигде, понимаешь тленность бытия.
– Лучше всех это понял Инок, – грустно улыбнулся Лео.
– Точно! – Доктор поднял вверх грязный указательный палец. – Я даже ему завидую – сам бы я так не смог.
Он откусил и сплюнул краешек картонки с соком и с наслаждением присосался к образовавшейся дырке. Лео с удивлением наблюдал за этим человеком. Было в нем какое-то неубиваемое жизнелюбие. В конце концов и остальные поддались этому первобытному позитиву, расселись за тесным столиком внутри большой железной бочки. Самое время обсудить дальнейшие планы.
– Путь у нас один, – начал дальнобойщик. – Нужно пробиться туда, за Болота, если там, конечно, что-то есть…
– Болота не так широки, как кажется, – заверил Доктор. – Я знаю: Саморожденные ходили туда набегом. Правда, не особо удачно: здешние дикари еще свирепее.
– Час от часу не легче, – вздохнула Веста.
– По крайней мере, у нас есть оружие, – ухмыльнулся Нильс. – И это не какие-нибудь палки-стрелки, а вполне серьезные пушки. Не знаю, как кого, а меня это вдохновляет.
– А меня не очень, – насупился Доктор. – Местных не запугаешь пулями. Они все это видели и неоднократно. И каждый раз все возвращается все к тем же копьям и лукам. Ну, а ими местные владеют виртуозно.
– Я заметил, – чуть помрачнев, кивнул Нильс. – И рассчитываю только на одно: что мы найдем Дверь раньше, чем опустимся до их уровня.
– Стало быть, наша цель – найти здесь хоть кого-то, кто приведет нас к Ключу, – подытожила Веста.
– Именно, – согласился Нильс. – Надеюсь, здесь есть хоть кто-то, кроме этих летучих гадов. Так что едим и отдыхаем на всю катушку. С рассветом выступаем.
Он встал, подошел к боковой двери, в которой имелось маленькое окошко из крепкого стекла. Глянул, прищурился. Пробормотал:
– Ничего не понимаю… У кого там фонарик? Посветите!
Лео посветил. И молча переглянулся с Нильсом. Болотная жижа уже достигла окошка.
– Мы тонем, братцы, – сообщил Нильс. – Эта гниль нас засасывает!
За стеклом отчетливо булькнуло – вспух и лопнул, забрызгав стекло, большой черный пузырь.
– Это невозможно! – Молоток бросился к окошку, припал к нему, неловко стукнувшись очками. – Не гниль, не трясина… Похоже на зыбучие пески!
– Откуда здесь пески? – не понял Лео. – Болото же!
– А мы как сюда доехали, по-твоему? По плотной поверхности, которая перестала быть плотной, как только машина остановилась.
– К черту теорию! – рыкнул Нильс. – Какая разница, в чем захлебнуться?
– Одно ясно – рассвета нам не дождаться!
– Выдвигаемся, – решительно сказал Лео. – Если эта жижа подберется к верхнему люку – нам кранты.
– Другого выхода нет, – поддержал его Нильс и поглядел на остальных. – Эй, народ! Боюсь, что отдыхать не придется.
Быстро распределили оружие. Все стволы были малознакомыми, заметно отличавшимися от того, что приходилось встречать на Земле. Оно и понятно – технологические возможности Селены на порядок выше. Главным достоинством всех экземпляров была необычайная легкость и эргономичность. Впрочем, дизайн вызывал у Нильса определенный скепсис. Он считал, что оружие должно быть простым, увесистым и брутальным, как почти уже вечный автомат Калашникова. Лео готов был с ним поспорить: он не был таким любителем убийственного железа, и легкость оружия была для него несомненным преимуществом, как и огневая мощь, значительно превосходившая земные образцы. Тут уж технология постаралась как следует. Компактный магазин короткоствольного автомата стажера вмещал пятикратный боезапас по сравнению с тем же АК. Дело было, наверное, в том, что пули здесь не имели порохового заряда, а выплевывались стволом по другим, более технологичным принципам. Встроенный лазерный прицел, фонарь и прибор ночного видения тоже были не лишними. Так что Лео решил ограничиться автоматом с несколькими запасными магазинами и легким, почти невесомым ножом из композитного материала.
Веста взяла какое-то подобие привычного ей дробовика. Только стрелял он не картечью и не кусками свинца двенадцатого калибра, а компактными вакуумными гранатами. Столь мощная огневая поддержка в данной ситуации была более чем кстати.
Молотку достался небольшой, несерьезный с виду пистолет-пулемет, напоминавший старинный «скорпион». Впрочем, даже с этим оружием он представлял собой серьезную угрозу – прежде всего для своих товарищей. Но и оставить умельца без оружия было нельзя – каждый ствол был на счету.
Потому пистолет дали и Пашке. Даже Веста не стала возражать, лишь просила его использовать оружие только в самом крайнем случае. Пашка обещал, но почему-то не сильно верилось в его обещания.
Основательнее всех подготовился Нильс. Легкость и компактность оружия он использовал своеобразно: смотал клейкой пленкой два автомата, объединив спусковые крючки, добавил в «связку» компактный гранатомет – и получил мощный огневой комплекс.
Один Доктор отказался от огнестрельного оружия.
– Это все не для меня, – отмахнулся он. – Я сроду такого в руках не держал. А что я держал – это скальпель. Пожалуй, аккуратное вскрытие пациента – единственный доступный мне метод. Так что возьму-ка вот это…
Он вытащил из оружейного ящика здоровенный черный нож наподобие мачете – такой же легкий и невероятно острый. Оглядел, скептически прищурился, – и вытащил из ящика еще один – точно такой же клинок. Вид оскалившегося небритого человека с гривой всклокоченных волос, размахивающего жуткими клинками, внушал уважение. Во всяком случае, приближаться к нему не хотелось.