— Тогда — как же?..
— Деньги, Лилечка, деньги. Между прочим, предоставление всем желающим сведений является одной из основных статей доходов для охранников, барменов, вахтеров, официантов и других людей из обслуживающего персонала.
— Ладно, уговорил, завтра же попробую.
— Только будь поделикатнее, — для чего-то предупредил меня Андрей.
* * *
Нечего и говорить, что у меня все получилось в лучшем виде. Шуршащие бумажки с изображением Большого театра сделали свое дело.
Я пришла перед началом рабочего дня, когда в здании еще не было никого, кроме уборщиц и охраны. Эти полчаса я потратила очень и очень плодотворно. Молодой парень, без капли стеснения засунувший в карман мои деньги да еще и пытавшийся ко мне клеиться, дал мне исчерпывающую информацию о сотрудниках «Респекта». Оказалось, что все интересующие меня лица, кроме Нагорной, имели свой личный автотранспорт. Я не только записала модели машин и номера, но и разглядела их владельцев. Селезнев оказался лысоватым сутулым очкариком лет сорока пяти в мешковато сидящем костюме и в грязных ботинках. Он приехал на зеленой «восьмерке», которую не мешало бы хорошенько отмыть.
«И такой человек состоит в должности начальника юридического отдела солидной фирмы!»
— Он всегда такой лоховатый, — словно в подтверждение моих мыслей заметил охранник, — да и вообще противный мужик, никогда не поздоровается, не прощается, будто мы пустое место.
Следом на сером «Ауди» приехал Бердышев Эдуард Петрович. Мне пришлось долго вглядываться в него, чтобы запечатлеть в памяти облик этого серенького неприметного человека невысокого роста.
«Ему хорошо быть шпионом — с такой внешностью его никто не заметит и не запомнит».
— А этот ничего, — охарактеризовал Бердышева охранник, — вежливый, интеллигентный.
Нагорная Людмила Николаевна прибыла пешком. Завидев ее рыжую шевелюру, я нырнула в будку охранников. Не хватало еще, чтобы она меня увидела в здании своей фирмы. Скандал был бы почище вчерашнего.
— Ничего себе бабешка, — облизнулся вслед уплывшей Нагорной охранник.
— Стерва, наверное? — не утерпела и спросила я.
— Она-то? — Охранник пожал плечами. — Цену себе знает, это точно.
Сказала бы я о ней пару «теплых» слов, но вовремя вспомнила наказ Андрея Дмитриева быть деликатнее.
— Жаль, что она не ездит на машине, — вырвалось у меня.
— Она летом ездила и ранней осенью, пока снег не выпал, — неожиданно осчастливил меня охранник, — «девятка» у нее была белая.
— Может, ты и номер помнишь? — спросила я, едва дыша.
— С 216 НВ, — без заминки ответил охранник.
Десять минут спустя я уже звонила майору из ГИБДД Светлане Георгиевне. Она попросила меня перезвонить через пятнадцать минут. Я была слишком возбуждена, чтобы задуматься над словами охранника, сказанными, когда я уходила:
— Что-то Козакова Владимира Антоновича нет, не похоже на него. Обычно он не опаздывает.
Мне было только на руку, что я не попадусь на глаза Козакову, и я поспешила покинуть здание. Об этой-то поспешности мне очень скоро пришлось пожалеть…
* * *
— Все сошлось, Ритка! — возопила я, ворвавшись в квартиру. — Ты была абсолютно права, Нагорная нас облапошила. Вот даты рождения Селезнева, Бердышева и самой Нагорной. Этой рыжей кукле, оказывается, уже тридцать шесть стукнуло!..
Я осеклась, увидев выражение лица своей подруги. Маргарита выглядела так, словно только что услышала какую-то трагическую новость.
— В чем дело, Риточка?
— Я очень боюсь за Козакова, — проговорила она, — я звонила им домой, но никто не взял трубку.
— Что такое?
— Влияние Сатурна слишком сильно. Я надеялась, что Владимир Антонович одумается и придет ко мне. Но теперь вижу, что он уже не в состоянии спасти себя самостоятельно. Да еще и дни очень трудные, что вчерашний, что сегодняшний. На вот, сама посмотри. — Маргарита протянула мне распечатку.
— Так найди этот чертов Сатурн! — вскричала я, сминая бумажку и машинально запихивая ее в карман. — Это кто-то из них, здесь нет никакого сомнения.
Маргарита включила компьютер и села за монитор. Она начала было щелкать клавишами, но замерла и подняла на меня полные тревоги глаза:
— Лиль, я очень прошу тебя, съезди к ним домой. Найди Козакова или хотя бы его жену.
— Я сделаю это после работы, мне нужно ехать в клуб…
— Ты должна сделать это немедленно! — воскликнула Маргарита. — Слышишь, Лиля, немедленно!
— Хорошо, хорошо, Риточка, я все сделаю, — поспешила я успокоить подругу. — Сейчас, только перекушу.
— Перекусишь позже! — настойчиво проговорила Маргарита. — Иди же, Лиля, я прошу тебя!
Поняв, что спорить с Маргаритой бессмысленно, я снова влезла в куртку, взяла шапочку и вышла из квартиры. В тот момент я не испытывала ничего, кроме досады и раздражения. Голодный желудок, требовательно взывающий о подкреплении, застлал, как говорится, мой разум. Я решила, что на Маргариту напала блажь, и была на нее сердита.
«Могла бы и сама пойти, если это так важно, — бормотала я про себя, спускаясь пешком — лифт не работал, — в конце концов, я ей не курьер».
Я твердо уверилась, что должна сначала поесть и только потом пойти к Козаковым.
«Неужели какие-нибудь полчаса или час что-то решают?» — уговаривала я себя и, конечно, уговорила.
Я зашла в кафе, заказала себе обед из трех блюд, потом, почувствовав, что не вполне насытилась, взяла еще и десерт. Понятное дело, после такой обильной еды мне захотелось пройтись пешком, чтобы малость растрясти калории. В общем, к Козаковым я попала только в третьем часу дня. Но я поздравила себя с тем, что не спешила, — в квартире у Козаковых стояла гробовая тишина. Я прислонилась спиной к двери и засунула руки в карманы, размышляя, что предпринять дальше. Тут моя правая рука нащупала листок. Я вспомнила, что его мне дала Маргарита. Я развернула бумажку, разгладила его и стала читать: «Двадцать третье февраля, восемнадцатые лунные сутки — Обезьяна. Негативная энергетика, ведомый человек становится крайне пассивным и полностью теряет свое Я…»
— При чем тут это? — спросила я себя, ведь сегодня уже двадцать четвертое, но стала читать дальше: «Двадцать четвертое февраля, девятнадцатые лунные сутки — Паук. Чрезвычайно неблагоприятная энергетика этих суток одурманивает человека, находящегося под негативным воздействием, втягивая его в губительную порочную паутину. Если вы ощущаете себя под давлением, вам необходимо обратиться за помощью».
— Мрачно, что и говорить, — пробормотала я и медленно побрела вниз, раздумывая, идти ли мне домой или все-таки заскочить на работу.
Но до клуба я в тот день так и не дошла. Выйдя на улицу, я увидела Лидию Сергеевну, направляющуюся к своему дому.