— Его там нет, это точно.
— И что нам делать?
— Не знаю.
Прошли сутки, Макс не вылезал из Интернета, который работал с перебоями. Других каналов связи не было. Макса больше всего волновало, что мать ничего о нем не знает. Сотовая связь не работала, а Интернет ничем не мог ему помочь.
— Да, вот это мы влипли.
— У нас это часто бывает.
— Часто?
— Да, последний раз ровно 50 лет назад в 60-ом году, мне дед рассказывал.
— Он выжил?
— Да, он и его сестра, больше никого.
— Где мы будем ночевать?
— Не знаю, поехали к Робберу.
— Давай.
Макс и Ласаль вернулись в дом Роббера. Страх перед новыми толчками не остановил их. Сил больше не было, ни физических, ни духовных.
— Давай спать на первом этаже.
— Хорошо.
Ночью послышались какие-то крики и звук бьющегося стекла. Человеческие голоса приближались к дому, но потом резко стихли. Макс увидел в окне проблески синих огней.
— Что это?
— Полиция, спи.
Утром они проснулись от новых толчков. Толчки были слабее первых, но все же было очевидно, что землетрясение продолжается.
— Пойдем за свежей порцией новостей.
На удивление всего квартала в маленьком «Макдональдсе» полностью восстановили связь, и десятки людей сидели с ноутбуками, пытаясь выудить новости о землетрясении.
— Смотри.
— Что?
— «Гугл» запустил новый сетевой инструмент, ориентированный на помощь людям, пострадавшим во время землетрясения в Чили.
— Дальше читай.
— Новая система «Гугл Персон Фикшн» позволяет искать данные об их родных и близких по имени или ранее оставленной информации. Система работает на английском и испанском языках. На сегодняшний день в системе более 44 тысяч сообщений. За их достоверность Гугл ответственности не несет.
— Ясно.
— Да, смотри дальше: на «Гуглс Мэп» запущены карта сейсмической активности и карта разрушений.
— Что еще?
— Смотри, НАСА пишет, что из-за землетрясения в Чили ось Земли сдвинулась на восемь сантиметров, однако это обычное явление при землетрясениях. Вот еще о помощи заявили Япония, Австралия и Россия.
— Макс, мы не можем больше сидеть здесь, надо искать твоих и что-то делать.
— Хорошо, завтра будем выбираться из города.
Макс с Ласаль снова заночевали в доме Роббера.
Ночью Макс услышал страшный грохот, и тут же что-то тяжелое с неимоверной силой ударило его в грудь, и он потерял сознание.
— Макс, Макс.
Макс очнулся и увидел перед собой лицо Роббера.
— Макси, ты слышишь меня?
— Да.
— Вот и хорошо, твоя девушка в порядке, все хорошо.
— Ты нашел нас?
— Не я, русские спасатели вытащили вас.
— А ты где был, мы думали, ты погиб.
— Нет, я спал на улице два дня.
— А где отец?
— Не знаю, — хмуро ответил Роббер, — он был в Курико.
— Что там?
— Полная катастрофа, сведений о нем нет.
— Роббер, а что с виноградниками?
— Пока сведения очень скудные, многие пострадали — это точно, но не это главное.
— А что?
— Через пару недель начинается сбор урожая, вот это серьезнее. Кто его будет собирать и где делать вино — это вопрос.
Макс попытался подняться, но у него ничего не получилось.
— Лежи, Макс, тебе нужны силы. Сейчас придут врачи, и мы тебя отвезем в госпиталь.
— Откуда у нас взялись русские?
— Они прислали два самолета с врачами.
— Где Ласаль?
— Она в порядке.
— А что мной?
— Нога кровоточит сильно, врачи сказали, нужна операция.
— Операция?
— Да, ничего страшного, не переживай.
— А кто ее будет делать?
— Русские, у них тут полевой госпиталь.
— Роббер, а что с отцом?
Больше Макс ничего не помнил. Его перевезли в операционную.
— Ну что будем делать? — спросила Ласаль.
— Я еду домой. Как Макс придет в себя, позвони мне, — сказал Роббер.
— Как домой?
— Мы ничего с тобой сделать не можем, а лоза не ждет, нужно собирать урожай.
— Как ты можешь сейчас думать об этом?
— Я винодел, Ласаль, мой брат меня бы понял.
— А я не понимаю?
— Лоза, как ребенок, она не может ждать, не соберем урожай сейчас, она перестанет рожать виноград.
— Да разве это сейчас важно?
— Да, важно, это будет урожай столетия, поверь мне, Чили потрясет весь мир своим 2010 годом.
— Почему? Только потому, что все запомнят, что это год землетрясения?
— Именно, из-за землетрясения, это то, о чем мечтал Грегуар.
— Мечтал?
— Да, Макс объяснит тебе, он поймет, о чем я говорю. Оставайся с ним и звони мне каждый день.
Макс очнулся через три дня. Рядом сидела Ласаль и держала его за руку.
— Какой ты красивый.
— Что ты говоришь?
— Ты такой благородный, с сединой, царапинами, исхудалый.
— Ты цела?
— Да.
— А что со мной?
— Теперь все в порядке.
Макс от страха попытался встать и не смог.
— Мои ноги, они целы?
— Да.
— А почему я не могу встать?
— Ты потерял много крови.
— Ласаль, что с отцом, что-нибудь узнали?
— Да.
— Что? — чуть не выпрыгнул из постели Макс.
— Без вести пропавший.
— Что это значит?
— Его не нашли, Макси.
— А где Роббер?
Ласаль вся наполнилась возмущением и выпалила:
— Твой дядя, этот человек…
— Что с ним?
— Он бросил меня здесь одну и сказал, что поедет к себе собирать урожай.
— Ах, да, здесь же все наоборот: уже осень, пора урожая.
— Да какой к черту урожай, ты без сознания, твой отец без вести пропавший, а он поехал собирать виноград!