— Ева любит тебя, но мы должны её отпустить, чтобы не навредить ей. Понимаешь меня? Ты очень дорог ей, но она также находится на службе, и мы можем скомпрометировать её.
— Что такое скомпрометировать?
Кристофер задумался. Ему никогда не приходилось объяснять сыну значение того или иного слова, и сейчас эта новая роль была непривычной.
— Работа Комиссара сложна. Он должен многое уметь, знать, но самое главное — это его репутация. В слова Комиссара должны верить, от этого зависит жизнь. Но если Семья решит, что всё, что она говорит, продиктовано чувствами, её работа будет подвергнута сомнению. Так что нам придётся скрывать это. Понимаешь?
— Я же не дурак! — фыркнул Артём.
Кристофер понимающе улыбнулся и погладил сына по густым волосам. В этом мальчике определённо течёт его кровь.
Резиденция Семьи Саржу, Лондон, Вестминстер, 20 марта, вторник, 9:45
Ева решительно прошла по длинному коридору, пересекла холл и открыла дверь кабинета престарелого Фару.
— Мистер Сар…жу, — запнулась она, увидев Клода, сидевшего в кресле отца. Он заинтересованно наклонил голову набок и улыбнулся. Наконец-то они остались одни. Эта женщина была невероятно изворотлива, и за два дня ему не удалось ни разу остаться с ней наедине и выяснить наконец-то, почему она его избегает и не отвечает на телефонные звонки!
— Проходи, — произнёс Клод.
— Меня желал видеть мистер Саржу, — откашлявшись, сказала Ева, уже чувствуя подвох. Два часа назад позвонил Джакоб и попросил срочно приехать в резиденцию. Это было странным, так как и престарелый Фару, и его сыновья всегда сами связывались с Комиссаром, если требовалась её услуга или консультация.
— Да, милая, я желал тебя видеть, — ответил Клод, поднимаясь из-за стола и подходя к девушке. Она была восхитительна, строгое платье чёрного цвета, подол юбки украшало лёгкое кружево, такой же пояс подчёркивал стройную талию. Как и всегда, её стиль был безупречным, волосы идеально уложены, а макияж, как и положено утром, — лёгкий. Совершенство.
— Охотник, мне казалось, мы всё решили ещё до моего отъезда в Россию, — как можно суше произнесла Ева, хотя взгляд, которым на неё смотрел Клод, ей совсем не нравился.
— К чему эти чины, Ева? — он приблизился и погладил костяшками пальцев её щёку. — Я скучал.
— Я это заметила по количеству звонков. Тебе разве неизвестно, что ты не имел права отвлекать меня? Едва не сорвал всю операцию!
— Моро не стоило брать твой телефон в руки, — огрызнулся Клод. — Почему он счёл возможным ответить на этот звонок?
— Не знаю, — ответила Ева и сделала шаг назад.
— Ты спала с ним?
— Нет!
Клод улыбнулся, удовлетворённый ответом. Долго, очень долго тот разговор не выходил из его головы и жёг изнутри. Почему Охотник решил ответить на личный звонок Евы? Не предъявляет ли он на неё свои права?
— Если это всё, я хотела бы вернуться к своей работе, — сказала Ева.
— Работе? У тебя новый проект? — насмешливо поинтересовался Клод, прекрасно зная, что сейчас работы у Евы нет. Она отвернулась. — Я так и знал. Значит, у нас есть время решить то недопонимание, что возникло между нами.
— Никакого недопонимания, Охотник. Между нами всё кончено, — ответила Ева, отходя назад, но вдруг оказалась в крепких объятиях мужчины.
— Нет, Ева. Ты моя и таковой останешься!
— Клод, нет…
— Ах, милая, ты вспомнила, как меня зовут, — промурлыкал он, прижимая к себе девушку и целуя её в шею. — Я хорошо помню, как тебе было хорошо в моих объятиях, как ты стонала, сгорая от страсти. Я был в тебе.
— Отпусти! — выкрикнула Ева, но тиски были слишком крепкими, и по доброй воле он её не отпустит. Вдруг, словно благословение, за спиной открылась дверь.
— Брат, он приехал, — раздался голос Матиса за спиной. — Я вас побеспокоил?
Клод многообещающе улыбнулся, последний раз поцеловал Еву и отпустил её.
— Мы продолжим позже, — ответил он и быстро скрылся за дверью.
— Ева, всё в порядке? — спросил Матис, когда младший брат скрылся из виду.
— Нет, — ответила та, вытирая слёзы. — Матис, поговори с ним, меня он не желает слушать, но я… я не его собственность!
Он приблизился к девушке и протянул ей свой платок.
— Спасибо.
— Боюсь, меня он тоже не послушает. Клод любит тебя.
— Любит? Это не любовь, Охотник, — сквозь слёзы прошептала она и показала посиневшее запястье. — Когда дело с Моро закроют, я хочу вернуться в Париж.
— У тебя там есть собственность?
— У меня её нет нигде! Но работать в Лондоне невыносимо. Я подам прошение о переводе после Суда, не откажи мне.
— Конечно, — кивнул Матис. Смотреть на Еву было больно. Когда они с Клодом только познакомились, то казались идеальной парой. Охотник из хорошей семьи и лучший Комиссар в Европе, но Ева очень быстро поняла, что Клод — диктатор по натуре и привык, чтобы ему подчинялись. Эта черта присуща всем Саржу, потому они и стали во главе Семьи, но Клод привнёс свой вклад в слово «управлять». Однако Ева молодец, она быстро пришла в себя, и о недавних слезах говорят разве что красные глаза.
— Пошли. Отец отсутствует, нам нужно встретить Моро, — предложил ей руку Матис.
— Моро? Он тут? — замерла Ева и, увидев согласный кивок, выбежала из кабинета и полетела вперёд.
— Артём, посмотри на меня, — строго произнёс Кристофер и погладил сына по голове. — Ты помнишь, о чём мы говорили?
— Да, — нехотя кивнул мальчик.
— Они нам не враги, Саржу и другие, они такие же Охотники, как и мы. Они говорят на другом языке, но ты не пугайся, я буду рядом.
Артём ещё раз кивнул, Кристофер поднялся с колен и посмотрел на массивные двери резиденции Семьи. Он здесь был всего раз в жизни, когда его официально назначали Охотником. Пышная церемония была завершена клятвой. Клятвой, которую он нарушил. Пора за это расплачиваться.
Отбросил не к месту возникшие воспоминания и решительно открыл дверь. В другую секунду, как чёрт из табакерки, рядом с ним появился дворецкий.
— Доброе утро, я Охотник Моро, — сказал Кристофер тоном более мрачным, чем рассчитывал.
— Я извещу о вашем приходе, оставайтесь здесь, пожалуйста.
Кристофер кивнул, и дворецкий испарился так же быстро, как и появился. Спустя несколько минут в коридоре появился мужчина. Охотник, вне всяких сомнений, вот только выражение его лица Кристоферу не нравилось. Этот мужчина явно его знал и не любил.
— Моро, — оскалился тот, и Кристофер тут же его узнал. Не в лицо, по голосу. Это он звонил Еве. Значит, вот он, её любовник. Высокий, со светлыми волосами, хорош собой, ничего не скажешь.