– А вы сами-то верите, что все это так и получится?
– Не просто верю, а уверена! Я все уже давно обдумала, еще несколько месяцев тому назад. Тогда моя подруга к нему под метлу попала, так он у нее тоже деньги вымогал, а она беременная была, ребенка ждала. Так этот гад с нее двести тысяч взял, а иначе, говорит, в колонии тебе рожать придется. Куда ей было деваться? Хомяков ей так прямо и сказал: я, говорит, на квартиру коплю, мне, мол, не хватает. Не дашь двести тысяч — сядешь!
– Ну и гад!
О беременной подруге я, конечно, соврала, чтобы подстегнуть Евгения. Ничего, для пользы дела можно и байку сочинить.
– Когда он вам велел деньги ему передать? — спросила я.
– Завтра, ближе к концу рабочего дня. Мне сегодня друг обещал недостающие тридцать тысяч принести.
– Хорошо бы еще и заснять этот момент! Скрытой камерой, — мечтательно протянула я.
– А это как же вы сделаете?
– Подумаю… Но, в крайнем случае, и одна прослушка сойдет. Главное, чтобы его имя прозвучало и сумма.
– Деньги ко мне точно вернутся? — спросил Евгений.
– Евгений, если вы сомневаетесь, может, лучше и не надо ничего затевать? Я отдам Хомякову свою «сотку», а вы — как знаете…
– Ну уж нет! Я готов!
– Тогда завтра, ближе к вечеру, моя машина будет стоять напротив здания РОВД, на другой стороне улицы. Ко мне не подходите. Я сама вас найду.
Мы допили — кто чай, кто кофе, — и разошлись по домам.
* * *
Вечером я рассказала Арише обо всех событиях сегодняшнего дня.
– Как ты собираешься заснять с камерой момент передачи взятки? — спросил он.
– Дед, я, честно говоря, не знаю пока. Камерой с сотового телефона такое снять вряд ли удастся. Не думаю, что Евгений сумеет одной рукой передать взятку, а второй это зафиксировать. Купить у Вити Шило камеру? Когда же я успею ее установить?
– Полетт, послушай, не парься, как говорит современная молодежь! Думаю, и одной аудиозаписи вам вполне хватит.
– Ты так считаешь? Ладно, попробуем обойтись аудиозаписью.
– Не боишься, что твой Хомяков может соединить воедино появление в его жизни красавицы-брюнетки и этот шантаж?
– Понятия не имею.
– Вот то-то! Поэтому не рискуй ты еще и с камерой. Достаточно аудиозаписи. Думаю, для него и этого будет уже много. Судя по тому, как ты его описала, он не просто осторожный — он очень трусливый человек.
– Да, возможно. Ладно, обойдемся без видеоролика. И еще меня вот что интересует: что же такое Ангелина Романовна принесла Хомякову? Он сказал: «Хорошо, что принесла то, о чем я просил. Я это надежно спрячу». Дед, что это может быть?
– Кто же знает! Все что угодно. Документ, небольшая вещь…
– Как бы мне хотелось залезть в сейф к Хомякову!
– Он может держать эту вещь вовсе не в сейфе. Дома спрятал, например.
– Согласна.
Мы поговорили с Аришей еще некоторое время, потом я поднялась к себе в комнату и оттуда позвонила Юлиане.
– Привет. Это Полина. Как у тебя дела?
– Так обидно! Ничего интересного. Ангелина Романовна прошлась по магазинам и завалилась домой. До темноты она из квартиры не выходила, а когда стемнело, я сама ушла.
– Это ничего. Юль, ты не думала, какую «важную вещь» могла бы передать твоя подопечная моему?
– Понятия не имею!
– И еще вопросик: когда тебе в роддоме что-то вкололи, ты сразу отключилась?
– Да. Уснула или провалилась в забытье… Ну, что-то в этом роде.
– И ты ничего-ничего не помнишь, что в это время было?
– Ничего. Должно быть, я спала.
– Юль, ты согласилась бы провести эксперимент с гипнотизером?
– Это как?
– Ты войдешь в транс под гипнозом, а у тебя спросят: что происходило в тот момент, когда ты спала в больнице и якобы ничего не видела и не слышала?
– Зачем это?
– Юль, понимаешь, зачастую человек только думает, что он ничего не заметил, сознание его не работало в тот момент, когда он спал.
– А что работало?
– Подсознание! Оно никогда не спит и помнит то, о чем «забыло» сознание.
– У тебя есть знакомый гипнотизер?
– Вообще-то есть…
– Ну давай попробуем… Я, конечно, не уверена, что это что-то даст…
Мы договорились, что завтра я приеду к ней с гипнотизером. Конечно, в этой роли должна была выступить моя подруга Алина. Кстати, надо и ее предупредить, что завтра у нее сеанс.
Алина быстро взяла трубку:
– Полина, это ты? Ты не представляешь, мы с Виктором Генриховичем разрабатываем такую программу, с помощью которой можно будет внушать всем, чтобы они делали только добрые дела! Чтобы курильщик бросил курить, а алкаш — пить. Чтобы директора вредных производств не сбрасывали в реки всякую гадость, а…
– … Взяточники не брали взяток. Так?
– Да! Это грандиозно, правда?
– Ну еще бы! И, главное, вполне осуществимо!
– Вот насчет последнего мы сейчас сидим втроем и думаем..
– А третий кто?
– Я же говорила, парень один, Эдик.
– Алин, у меня к тебе дело. Сможешь завтра подъехать и усыпить одну девушку?
– Как усыпить, совсем, как старую кошку?
– Смеешься?! Ввести ее в состояние транса…
– А-а… Ладно, я подъеду. Во сколько? Говори адрес!
Мы договорились о времени, я дала ей Юлькин адрес, и Нечаева отключилась. Я понимаю: ей некогда, у нее созревают глобальные планы по спасению человечества.
Уже поздно вечером, когда я собиралась ложиться спать, мне позвонила Алина:
– Полин, ты представляешь… Мне сейчас звонила Катька Кольцова, она в милиции работает… Ну, помнишь, я тебе о ней говорила? Так вот, у Хомякова, следователя, старшего лейтенанта, о котором ты справлялась, помнишь?.. зазноба завелась! Упасть — не встать! Катька говорит, что все отделение только об этом языки и чешет.
– А что тут такого особенного? Ему разве всего двенадцать лет? Или, наоборот, уже под девяносто?
– Да ты что, Полина, этот Хомяков — страшный, как атомная война! Ты его просто не видела. Бледный как смерть, маленький, хлипкий… Катька говорит, что он очень противный, жадный, с ним никто никогда не хотел встречаться. Он вроде подбивал клинья то к одной, то к другой… Но все от него шарахались. И вдруг нашлась какая-то предпринимательша, и что самое непонятное — она очень симпатичная девка! Черненькая, стройная, видная такая из себя. Все в отделении — просто в шоке! А Хомяк ходит важный как гусь и всем хвалится, какая у него невеста, красивая и богатая. И еще, мол, она очень темпераментная в постели. Представляешь?!