– Ну, как знаешь, – сказала Света и убрала конверт обратно в сумку. Когда мы вышли из кафе, она вдруг сказала: – Я вспомнила, наша бухгалтерша на днях отправляла в свадебное путешествие через турфирму «Дилижанс» своего сына и невестку. Знаешь, пожалуй, я сошлюсь на ее рекомендации и попрошу рассказать обо всех маршрутах, а потом подробней остановлюсь на Шарм-эль-Шейхе.
– Нет, Света, тебе не стоит соваться туда самой, – сама не знаю почему, возразила я. – Давай лучше я сама пойду в «Дилижанс».
– А я хочу, – стала настаивать на своем Борщинская. – Да, я хочу сама что-то предпринять. Понимаешь, мне кажется, что я стала хрупкой, как стеклянный шар, а внутри меня все клокочет и в любой момент может вырваться наружу. Я должна сделать этот процесс контролируемым. Мне необходимо что-то сознательно предпринять. Не сомневайся, у меня получится. Поля, я ведь психолог, поэтому смогу так повести разговор, что в «Дилижансе» непременно выложат мне всю необходимую информацию.
– Ладно, если хочешь, участвуй. Главное, узнать побольше подробностей – в каком отеле остановилась группа, вылетевшая туда во вторник, как зовут гида и все такое прочее.
– Я думаю, что это не проблема. Постараюсь заняться этим сегодня же, – заверила меня Света.
– Да-да, тянуть резину не стоит. Как бы покупатель не сорвался с крючка. Если что-то разузнаешь – сразу же звони мне. Если уже сегодня вечером я вверну при виртуальном общении с владельцем конюшни новые подробности, то он будет еще сговорчивее.
– Хорошо, – кивнула мне Света и пошла к автобусной остановке.
«Интересно, а где ее „Лада Калина“? – спросила я себя, провожая Светлану взглядом. – Неужели финансовые дела Борщинских так плохи, что пришлось продать машину? Правильно, что я отказалась от ее денег. Им они нужней. К тому же дед вчера сорвал в казино приличный куш».
Я вернулась домой. Мне снова позвонила Лерка и между делом сказала, что Владимира Дмитриевича нет сегодня на заводе. Похоже, он решал свои семейные проблемы, которые прочно переплелись со служебными. Вообще-то, Кудринцев очень редко оставлял предприятие без личного присмотра. Он даже в отпуск больше чем на неделю не уходил, пытался все здесь контролировать. Зная его, очень трудно было поверить в то, что главный механик или кто-то другой мог обвести генерального вокруг пальца и заключить за его спиной договор на очень внушительную сумму. Однако многие поверили или сделали вид, что поверили.
Света позвонила мне ровно в пять часов и сказала:
– Полина, у меня есть очень интересная информация. Ты в какое интернет-кафе пойдешь?
Я все время меняла точки, поэтому сказала:
– В «Бешеную мышь».
– Это совсем рядом с «Дилижансом». Я буду около него уже через десять минут. До встречи, – сказала она и отключилась.
* * *
Борщинская подсела ко мне в «Мини Купер», когда я припарковалась около входа в интернет-кафе.
– Слушай, что мне удалось выяснить. Интересующую нас группу разместили в двухэтажном корпусе трехзвездочного отеля «Касабланка». Гида зовут Дамир. Но самое интересное вот это, сейчас покажу, – Света достала из сумки мобильник и стала жать на кнопки. – На, полюбуйся, я скачала эту фотку в турагентстве. Сказала, что хочу показать мужу пейзаж. Эта групповая фотография сделана в первый день пребывания в Шарм-эль-Шейхе. Кто-то из туристов отправил ее сюда по просьбе менеджера «Дилижанса». У них такие традиции. Посмотри, здесь должна быть интересующая нас особа.
– Очень мелко. Хотя, вероятно, вот это Ритка, потому что рядом с ней стоит шестилетний мальчик. Другие дети либо старше, либо младше. А увеличить можно?
– Да, сейчас, – сказала Борщинская и снова стала жать на кнопки своего мобильника.
– Точно, это она. Замечательно. Значит, у нее шляпа с голубой ленточкой, а у него на футболке – яхта. Света, ты здорово потрудилась! – похвалила я.
– Есть ради чего стараться, – сдержанно сказала Борщинская. – Знаешь, мне надо идти к папе в больницу. Если хочешь, скачай у меня эту фотографию. У тебя в мобильнике есть ИК-порт?
– Конечно, – ответила я и достала свой телефон.
Вскоре я сидела за компьютером и писала:
– Здорово, Гоша! Как спалось? Кошмары не мучили?
– Спалось нормально, – ответил Мешков. – Сдается мне, что ты ни хрена не наследник Маститого, а только косишь под него, понты кидаешь.
«Опаньки! Так он действительно раскинул своими куриными мозгами и пришел к выводу, что в Горовске не появился внезапно, а все эти годы жил-был человек, который много интересного знал о нем, но до поры до времени не пытался извлечь из этого выгоду. Да, стоило ему более тщательно пломбировать криминальные дырки прошлого, – злорадствовала я про себя, читая то, что пишет Гоша. Но вдруг усомнилась: – А не зря ли я вчера ляпнула про песню, которую он голым на морозе пел? Ладно, ляпнула так ляпнула. Придется накручивать сюжет дальше».
– Как же, стал бы ты со мной базарить, если бы я был местным фраером! Ты ведь здесь на всех давно положил... Со мной это не прокатит. Я всю подноготную твою изучил. Знаю, как ты место в конюшне себе расчистил... Может, слить это прямо сейчас в Сеть?
– Не понимаю, о чем ты. Слишком много ты базаришь не по делу.
– Лады. Перейдем к делу. Мне понравилась лошадь, серая в яблоках. То ли Аграфена, то ли Акулина... Вспомнил – Агнесса! Хочу увезти ее с собой.
– Раскатал губу. Хозяин никогда ее не продаст.
– Мне твои проблемы по барабану. Договаривайся с ним как хочешь. Ты умеешь это делать. Агнесса должна стоять в моей конюшне! Гоша, неужели ты против?
– Эта тема не обсуждается.
– Хорошо, давай поговорим о приятном – о солнце, море, пальмах. У Марго такая кокетливая шляпка с голубой ленточкой. Мне кажется, она не захочет возвращаться в вашу дыру. Дамир на нее глаз положил. А что, это вариант! Неужели всю жизнь вместе с тобой в лошадином навозе копаться?
Похоже, такая неожиданная перспектива повергла Мешкова в полное замешательство, он ответил не сразу, а через какое-то время:
– Наследник Маститого, ты – псих!
– Запсихуешь тут, раз приходится иметь дело с таким придурком, как ты, Гоша.
– Кто такой Дамир? – всерьез озаботился папочка.
– Ты не знаешь? А я в курсе. Дамир – это гид. Он не против жениться на Марго, – блефовала я, отчетливо представив себе, как лицо Игоря Алексеевича перекосилось от недоумения.
– Только через мой труп! – незамедлительно написал Мешков.
– Не возражаю, можешь сделать себе харакири, но только после моего отъезда с Агнессой. Даю сутки на размышления. Найду тебя сам. Не кашляй! – напечатала я и закрыла страницу.
Продолжать общение через Интернет можно было бесконечно долго, но мне нужен был реальный, а не виртуальный результат, и как можно скорее. Стоило придумать что-то новенькое, способное подтолкнуть Игоря Алексеевича к решительным действиям. Я прокрутила в уме каждую его фразу и поняла, что он пока терзается сомнениями. Требовалось сделать что-то такое, чтобы у него не осталось выбора. Что? Ответа пока не было. Я должна была взглянуть на ситуацию холодным, отчужденным взором постороннего.