– Например, мера гадостей, которые наворотила Лика, превзошла все мыслимые и немыслимые пределы, – наконец подобралась я к интересующей меня теме.
– Лика очень противоречивый человек, – тщательно подбирая слова, ответила Ольга. – Наверное, ее действительно отравила сцена. Если бы не это маниакальное желание петь при полном отсутствии таланта, она никогда не пошла бы на это.
– Оля, она завидовала вам с самого раннего детства, – раздельно, чтобы до нее дошло, проговорила я. – Как вы до сих пор этого не поняли?
– Мне? Как можно было мне завидовать? Вы ошибаетесь. Это она всегда была звездой в нашем дуэте. Звездой во всем, кроме вокала.
– А потом постепенно звездой стали становиться вы. Думаете, ей так легко было падать? Смотреть, как вы взлетаете все выше, горите все ярче? Лика не обладает острым умом, но интуитивно она с детства чувствовала, что вы сильнее.
– Даже если вы правы, есть смягчающие обстоятельства. Все эти трудные дни до моего падения под машину Лика была рядом. Олег пропадал на своей работе, мама следила, чтобы я не забыла взять с собой баночку с супом, папа вообще не замечал, живу ли я дома или уже давно прописалась в другом городе. Она была внимательна ко мне. Она выслушивала все мои жалобы, она пыталась помочь советом.
– Ольга, вы не похожи на простушку. Вы действительно считаете, что это была поддержка, а не контроль за ситуацией? Она целенаправленно загоняла вас в болото и при этом жалела свою жертву и пыталась уберечь от капканов? Вспомните хотя бы ситуацию с кражей в джаз-клубе. Именно Лика посоветовала вам отдать деньги и признать тем самым, что кражу совершили вы, хотя ее подстроила она.
– Кто вы? – пристально посмотрела на меня Ольга. – Вы не просто секретарь Олега.
– Не буду отнекиваться, – согласилась я, – не просто секретарь. Но и вам не враг.
Я зря назвала ее простушкой, у девушки хватило проницательности понять, что я не стараюсь занять ее место в сердце Олега и преследую цели, далекие от доведения ее до самоубийства. Она даже не стала требовать, чтобы я раскрыла перед ней все карты: не то интуитивно решила, что подробности для нее не так уж и важны, не то поняла, что всей истины я все равно ей не открою. Правда, беседа наша все равно оказалась скомканной – атмосфера доверительности растаяла. Я так и не добилась своей цели. Ну, ничего, не будем отчаиваться. Ольга поняла, что я ей не враг, буду надоедать ей до тех пор, пока не смогу нащупать то, что мне надо.
– Полина? – окликнула меня уже от дверей Ольга.
Я обернулась.
– Лика единственная из моих близких знала, что со мной происходит, и очень беспокоилась о моем душевном равновесии. Она даже как-то притащила пузырек с капсулами. Сказала, что это просто чудодейственное успокоительное, что стащила его ради меня у матери: ей привозят его из-за границы, у нас не достать ни за какие деньги. Лика очень смешно изображала в лицах, как будет ругаться ее мамаша, обнаружив пропажу таблеток. Мне действительно нужна была помощь, а Лика сказала, что у них нет противопоказаний и принимать можно хоть горстями. Это были совершенно безобидные и просто удивительно действенные капсулы. Но почему-то мне они не помогали. С каждым днем мне становилось все хуже, в ушах постоянно звенело, перед глазами все расплывалось, я постоянно потела, и меня тошнило при одном виде и запахе еды, я не могла больше контролировать свои эмоции и поступки.
– А в тот день? – с замиранием сердца спросила я. – Как вы чувствовали себя в тот день, когда шагнули на дорогу?
– Я не помню, – беспомощно развела она руками. – Я даже не могу сказать, толкнули меня или я шагнула сама. Помню, мне так хотелось спать, что я готова была улечься на первом попавшемся газоне. Но остатки воспитания заставляли меня идти домой, вот я и шла, хотя никак не могла найти свой дом.
– Эти капсулы, они у вас еще остались?
– Мама говорит, что после происшествия их забрала Лика. Сказала, что ее мама очень ругается, а мне они больше не понадобятся.
– Жаль, – чертыхнулась я. – Нет, ну до чего же наглая девица!
– Пузырек хранился у меня дома, он был довольно большим и занимал много места в сумочке, – продолжала, словно не слыша меня, Ольга, – поэтому я отсыпала нужное мне на день количество в баночку из-под валерьянки и все время носила с собой. Завтра я попрошу маму принести сумочку.
– Вы умница, Оля, теперь я вижу, что у вас все будет хорошо! – совершенно искренне сказала я.
Период заблуждений и нравственных метаний этой девушки сменялся периодом определенности и принятия решений. И эта Ольга нравилась мне гораздо больше той рафинированной, создающей впечатление истеричности барышни, обладающей мощным талантом и слабым характером.
* * *
На следующий день она действительно передала мне пузырек с яркими красно-белыми капсулами. Интересно, каковы будут мои действия, если это действительно слабое успокоительное? Я отдала капсулы на экспертизу и стала ждать результат. Бутылка ликера сверх официальной оплаты сотворила чудеса, и уже вечером у меня было заключение: лекарство действительно оказалось импортным и действительно не имело хождения по России потому, что год назад было запрещено Минздравом и изъято у частных распространителей. В Россию оно поставлялось из Китая, позиционировалось как средство для снижения веса. В состав каждой капсулы входило сильнодействующее вещество, блокирующее чувство голода и одновременно подавляющее все остальные чувства и эмоции. При употреблении всего одной капсулы в день у человека резко снижалось артериальное давление, наступала непреодолимая сонливость, возникала апатия, вялость, подавленность, слабость, полное отсутствие работоспособности и концентрации внимания, тошнота, состояние тревожности, панические атаки. Могло появиться головокружение, дезориентация, потеря равновесия.
– Я, конечно, не могу запретить вам употреблять эти таблетки, – уже на словах сказала мне лаборантка, – но хочу предупредить: я лично столкнулась с этой гадостью, очень хотелось похудеть, вот и купилась. Уже на третий день еле до работы добрела, дорогу переходила полчаса, никак не могла сосредоточиться и вспомнить, на какой: зеленый или красный сигнал можно идти. Даже смешно стало, спасибо, добрые люди помогли.
– А если больше одной капсулы в день принимать, быстро похудеешь? – продолжала я прикидываться полной дурочкой.
– Девушка, вы и так худенькая, – с жалостью глядя на меня, ответила лаборантка. – В одной такой капсуле количество сильнодействующего психотропного вещества превышает максимально-допустимую дозу в сорок раз, да вы и трех дней в адекватном состоянии не проходите, просто падать начнете на улицах и окружающих не узнавать. И, кстати, дайте-ка нам адресок распространителя этой гадости, у нас милиция требует. За это дело до семи лет лишения свободы грозит, так что или давайте добровольно, или я ваши данные в милицию сообщу.
Кажется, она рассердилась. Я, не раздумывая, дала ей адрес Ликиной мамаши, поблагодарила за помощь и быстренько, пока лаборантка действительно не вздумала вязать меня и тащить в милицию, ретировалась.