— К тому же у нас в поселке каждую ночь пожары и стрельба. Ты не слышала? Милиционеры по два раза в день дома прочесывают. Весь город об этом говорит. Представляешь, как это может отразиться на неокрепшей психике молодых наркоманов? Нет, район у нас неблагополучный, неспокойный, им тут будет неуютно.
Алина задумалась. Я хорошо знала свою подругу, поэтому спокойно ждала финала.
— Ну и ладно, подумаешь! Мы еще лучше им дом найдем. В глухом лесу, чтобы никто не покушался на их хрупкую психику. А теперь давай пить кофе. Рассказывай, что тут у тебя происходит, во всех подробностях. А то под носом у меня стрельба, милиция, а я ни сном ни духом.
* * *
Прошло уже несколько дней с тех пор, как я вернулась на кирпичный завод, а кары небесной из «Седьмого неба» так и не последовало. Я ушла оттуда совершенно несолидно, нарушая все правила хорошего тона и трудовой дисциплины. По сути, Вадим должен был устроить мне хорошую выволочку или хотя бы нажаловаться моему непосредственному руководству, но все было тихо и мирно. Поэтому когда сегодня директор попросил меня подойти к нему в кабинет, я приготовилась к нагоняю и даже выработала стратегию поведения: не оправдываться, не признавать вину, не жаловаться на Синдякова. Просто горестно, но с достоинством кивать головой на все обвинения. Пусть воспринимает это как хочет. К моему удивлению, директор встретил меня более чем приветливо, предложил кофе, зачитал письменную благодарность из «Седьмого неба» и вручил конверт с зарплатой, которую я не удосужилась получить. Странно. То Вадим пытается откровенно соблазнить меня, то проявляет полное равнодушие, то устраивает мне проверки, то отпускает на все четыре стороны.
Жаль, что пришлось расстаться с Мариной, она так выручала меня с информацией! Встречаться с Тоником совершенно не хотелось. Но других информаторов у меня не наблюдалось, поэтому приходилось использовать то, что есть. Должна же я знать, что происходит в данный момент в семье Синдяковых, даже если для этого придется целоваться с жабой. Правда, в связи с последними событиями Тони стал менее болтлив, но я поищу способ развязать ему язык. Раньше это у меня получалось. Надо просто шокировать его в очередной раз, я давно не преподносила ему сюрпризов и сама стала такая же — предсказуемая и пресная.
Впрочем, шокировать его не так и сложно, это Вадима не возьмешь на примитивные приемчики, придумаю что-нибудь с кладбищем, кровью девственницы, крысиным хвостом и лягушачьим ядом. Тоник, как ребенок, мечтает стать современным принцем и любит страшные сказки.
Звонить ему самой было бы нелогично: я простилась с ним навеки в прошлый раз и заявила, что он мне неинтересен. Поэтому оставалось надеяться на то, что он сам захочет вернуть мое расположение. Помня наставления Вити Шилова, я включила «серый» телефон в кафе и стала терпеливо ждать звонка. Он прозвучал минут через тридцать.
— Тони? Я же сказала, что не хочу больше тебя видеть.
— Элла, мне очень нужна эта встреча. Я не буду тебе навязываться, просто отдам одну вещь.
— Ты уже пытался подарить мне перстень, помнишь его судьбу?
В трубке какое-то время раздавалось отдаленное бормотание, потом опять возник голос Тони:
— Это гораздо серьезнее, чем перстень. Это бумаги и фотографии. Они случайно попали ко мне в руки, и я не знаю, что с ними делать. Посоветоваться, кроме тебя, мне не с кем, а это очень важно для нашей семьи.
Кажется, это называется везение. Давно ничего само не падало мне в руки. А может, это не везение, а закономерный итог проделанной работы? Так бывает, сначала прикладываешь много сил и ничего не получаешь взамен, а потом, когда ресурсы исчерпаны, неожиданно появляется результат.
— А почему я должна тебе помогать?
— Потому что это ты надоумила меня взять свое у Марины. А теперь, когда осталась самая малость, бросаешь меня, — ответил он после небольшой паузы.
Новый поворот. Он имеет в виду, что у него документы Марины? А что тогда я лично упаковывала ей в сумку? Или им все-таки удалось добраться до нее?
— Ладно. Только встречаемся не в «Пароходе». Место и время уточню позже, — решила я и отключила телефон.
Кажется, что-то разладилось в моей пьесе. Благополучно выбывшие герои решили вернуться, а списанные за ненадобностью начали вести свою игру. Игру? А может быть, это и правда игра, только направленная уже против меня? Что, если идти с ним на встречу — неоправданный риск? Не идти — риск еще больший. Марина вполне могла довериться Вадиму и вернуться под его защиту. Получается, разобраться во всей этой паутине можно было, только встретившись с Тоником. Почему у меня в голове все время вертелось кладбище? Потому что к образу Эллы идеально подходило это мрачное место? Может, я наловчилась накладывать грим, может, в последнее время мне попадались люди, которым свойственно все мистифицировать, но что-то очень часто меня стали принимать не за гота, а за вампира или привидение. Впрочем, готы — единственные из живых людей, которые тоже свои на кладбище. Ладно, сочтем это за интуицию и назначим ему встречу на кладбище. На том старом кладбище, через которое я недавно удирала после встречи с Водяниковым. Днем на нем, наверное, не страшно, зато декорация для нашего разговора будет действительно эффектной.
Что-то волновало меня, и я решила разведать обстановку и наметить пути отступления. Я надежно спрятала машину и прошла через выломанные ворота. Далеко от них уходить, пожалуй, не стоит, чтобы можно было вовремя ретироваться. Опять это шуршание! Не зря говорят, что нельзя посещать старые кладбища.
— Вась, да это она, — неожиданно громко раздалось из-за куста сирени, — опять явилась, не побоялась.
Ветки раздвинулись, и на свет божий явились две гротескные фигуры: женщина с красным, опухшим лицом и чумазый мужчина. Бомжи. Вторая категория живых, которые любят обитать на кладбищах. Только откуда они меня знают и что им от меня надо?
— Сейчас я с тобой за все расквитаюсь, потаскуха недобитая, думаешь, если богатенькая, то чужое брать можно? — пригрозила женщина.
Что я могла стащить у этой леди? Ларец с бриллиантами или пару породистых рысаков? Я нащупала газовый баллончик в кармане: кажется, предстоит потасовка. Драться я не умею, поэтому временно дезориентируем противника и будем спасаться бегством. Но сначала попробуем разобраться цивилизованно.
— Мадам, вы меня с кем-то путаете, — доброжелательно начала я, — с детства не брала чужого.
— Да? А Ленчика кто уволок? Куда ты его дела, гадюка? Я к нему месяц подбиралась, а эта взвалила на горбушку и тикать!
— Люсь, погоди, может, она не для своих потребностей? Смотри, молодая, богатая, эта себе мужика получше нашла бы, — заступился за меня ее спутник Вася.
— А зачем? Зачем ей еще мужчина? Думай, что говоришь!
— Может, на органы забрала или в рабство. А что, это печень у пьющих плохая, а все остальное, может быть, вполне ничего, — опять замолвил за меня словечко Вася.