– О, Артур! – пропищала Марджори. – Ты снова спасаешь меня! Это ведь мой «уменьшитель»! Он же – «увеличитель»!

Уиллбери бережно взял аппарат у Артура, подержал в руках и сказал:

– Так вот он какой! Выглядит вполне безобидно. – И потом обратился к Марджори: – Боюсь огорчить вас, дорогая, но плохо представляю, как вы сможете воспользоваться им в качестве «увеличителя». Откуда будете брать материал для увеличения?

Марджори опустила голову:

– О боже! Я не подумала об этом.

– Мы все будем думать, начиная с этой минуты, – попытался утешить ее Уиллбери…

Они отправились на корабль, на улицах, появлялось все больше обеспокоенных людей, не вполне понимавших, что же произошло в их городе.

И никто почему-то не заметил или не обратил внимания, что на высоком фронтоне одной из городских пекарен виднеется фигура, напоминающая те, что порою украшают носовую часть кораблей и изображают какую-нибудь русалку или древнегреческое божество. Правда, эта фигура больше была похожа на очень обозленного мужчину в высоченной шляпе.

Впрочем, фигура начала вроде бы таять, соскальзывать и стекать по стене. И вскоре от нее не осталось даже воспоминания.

«Откуда же будете брать материал для увеличения?»

Глава пятьдесят третья
Исправление ущерба-1

Ослабевшие и уставшие от всех напастей, но чувствующие значительное облегчение, даже гордые своей частичной победой над злыми силами, Уиллбери и его многочисленные друзья и помощники шли нестройной колонной по направлению к кораблю, где оставались другие участники описываемых событий.

Зарядивший было дождь прекратился, и в лучах выглянувшего солнца над группой победителей показалась ворона Милдред.

– Как дела? – каркнула она. – Мы слышали жуткий взрыв и кое-что видели, но толком не знаем…

– Сейчас узнаете, – сказал Уиллбери. – Во-первых, взорвался Фремли…

– А Хватсон куда-то испарился, – добавил Весельчак. – Это во-вторых…

– У вас все целы? – спросила Милдред.

– Целы-то целы, – ответил Том, – да вот Марджори…

Другие вороны присоединились к ним

– Я здесь, – пропищала она. – Только размеры у меня неподходящие.

– Мы их обязательно исправим! – заверил Артур.

– Пожалуй, полечу на корабль, предупрежу о вашем возвращении, – сказала Милдред.

– Подождите, я с вами! – крикнул Артур, чем весьма удивил Милдред.

Но еще больше удивилась она, когда Артур развернул крылья, с которых стекало что-то, похожее на плавленый сыр, подпрыгнул, зажужжал и полетел рядом с ней над улицами и крышами города. Неподалеку от корабля к ним присоединились другие вороны, и все вместе они совершили посадку на палубе, где их встретил мистер Вильям Трабшоу – дед (а как вы, наверное, помните, по существу, не совсем дед) Артура.

– Дедушка, все жутко хотят чая или какао! – были первые слова его не совсем внука.

– Сейчас поставлю воду! – услышал Артур в ответ. – Остальное уже на столе.

И вскоре все сидели за этим столом, пили, ели и не могли наговориться.

Однако мирное какао-питие было внезапно прервано резким свистком. Они подняли головы и увидели на берегу «визгунов», то есть городских полицейских, и главного «визгуна», то есть их шефа, которые подъезжали на велосипедах к трапу.

– Господи! – вздохнул Уиллбери. – Покоя от них нет!

«Я, начальник полиции города Рэтбриджа, подвергаю аресту…»

Полицейские сошли с велосипедов, в руках у них оказались дубинки и наручники, а у начальника еще и большой рулон бумаги, который он развернул и начал читать:

– Я, начальник полиции города Рэтбриджа, подвергаю аресту находящийся в его пределах корабльпрачечную со всеми пребывающими на нем лицами и делаю это согласно статьям А-35, Б-11, В-322, Г-14, Д-118, Е-24а, К-26б, О-58 Уголовного Уложения нашего города… – Он перевел дух и продолжал: – Иначе говоря, я обвиняю всех вас в следующих преступлениях перед законом: в злостном разрушении шести домов, в побеге из-под стражи, в игре на музыкальных инструментах в часы отдыха мирных граждан… и еще в четырнадцати других, не менее серьезных проступках, которые…

Тут Уиллбери не выдержал и прервал его:

– А я, отставной королевский советник Ниббл, в свою очередь, обвиняю вас, начальника полиции Рэтбриджа, в корыстной поддержке тех преступников, кто похищал людей и другие живые существа и незаконно держал их под замком; тех, кто вынашивал план свержения городских властей; кто входил в состав запрещенной организации, занимавшейся охотой на вольные сыры, а также проводившей зверские опыты над людьми и животными; тех, кто воровал чужие вещи и чужие изобретения… И это далеко не все, в чем я могу обвинить тех злодеев, сэр, кому вы оказываете горячую поддержку…

«А я, отставной королевский советник Ниббл, в свою очередь, обвиняю вас, начальника полиции…»

– Что вы такое говорите? – заорал начальник полиции. – Да как вы смеете?

– Об остальном, – спокойно возразил ему Уиллбери, – поговорим в суде, сэр, когда он состоится. А пока хочу напомнить о другом преступлении, совершенном много лет назад, но когда вы уже работали в полиции… Помните ли вы случай с отравлением брюссельским маслом в гостинице «Конская голова»? Потерпевший остался жив, но превратился в инвалида. А в преступлении обвинили… – Уиллбери повернулся к Герберту и к деду Артура и поманил их пальцем: – Идите сюда…

– Как же, как же… – сказал шеф полиции. – Помню, я вел тогда дознание. Дело о покушении на убийство. Но обвиняемый исчез. Его так и не нашли. И дело повисло в воздухе. Мы такие дела называем – «висяк».

– И главный свидетель, если не ошибаюсь, тоже исчез?

– Да, мистер Ниббл. Помню, нам очень помогал тогда искать его и вообще разобраться во всем этом деле уважаемый мистер Хватсон, который тоже находился в гостинице, когда произошло преступление. Но, к сожалению…

– Одну минуту, сэр… – Уиллбери показал на Герберта: – Вы, случайно, не узнаете этого мужчину?

– Ну… может быть…

Он замолчал, а Уиллбери кивнул на человека, стоявшего рядом с Гербертом: