– Что вы задумали? – поинтересовалась Амалия.
Лионелла усмехнулась.
– Пора показать королю Гамеду, главарю берберийских кочевников, что не так уж он беззащитен, как говорит! Это один из самых опасных врагов императора. Он очень груб и резок и ни во что не ставит власть Велдора Первого. Под его правлением кочевники стали слишком своевольным народом. А значит, нужно убрать его и заменить своим человеком.
– Но как это сделать? – вкрадчиво спросил Гребун. – Кочевники не станут слушать приказы кого-то другого.
– Сначала нужно избавиться от Гамеда и его людей. А уж потом посадить на его место кого-нибудь более сговорчивого.
Миледи подошла к зеркалу.
– Мало ли какие опасности могут поджидать их на обратной дороге, – загадочно произнесла она. – Разбойники нападут или несчастный случай какой приключится. К примеру, отравят в каком-нибудь придорожном трактире…
Эсселиты понимающе заулыбались.
– Только никто не должен знать об этом, даже Велдор! – предупредила их Лионелла. – Пусть занимается своими делами. Он собирается устроить в Столице военный парад и совсем уже спятил со всей этой шумихой!
– Конечно, миледи! – поклонился Рашид. – Мы найдем вам самый лучший яд.
Эсселиты двинулись к выходу. Гребун шел первым и, подойдя к выходу, распахнул двери.
За ними стоял перепуганный старейшина Мануэль. Его рука замерла в воздухе, словно он только что хотел постучать.
– Как же вы меня напугали! – признался старик.
– Мануэль? – удивилась Лионелла. – Вы что-то хотели?
– Просто хотел уточнить, как долго вы еще пробудете в замке, – спокойно ответит тот.
– Мы вам уже надоели? – недобро улыбнулась Амалия.
– Что вы! – замахал руками старейшина. – Если вы будете ночевать, я распоряжусь, чтобы вашим людям приготовили комнаты!
– Спасибо, не нужно, – ответила за всех миледи. – У нас есть дела, не терпящие отлагательств. Мы очень скоро покинем Игурею, так что не доставим вам хлопот. Разве что я попрошу вас подобрать рунный посох для госпожи Амалии.
– Все, что угодно! – с готовностью сказал Мануэль. – Я сейчас же распоряжусь доставить вам несколько посохов, можете выбрать любой, какой больше придется по вкусу.
Лионелла сдержанно его поблагодарила. Тот учтиво кивнул, развернулся и со степенным видом зашагал прочь.
Гребун закрыл за ним дверь.
Свернув в боковой коридор, Мануэль облегченно выдохнул. Кажется, они ничего не заподозрили. А ведь он едва в обморок не упал от волнения. Из-за ближайшей колонны вышла Хранительница Легенд.
– Чуть не попались! – испуганно прошептала она. – Я кое-как успела спрятаться! Нужно впредь быть осторожнее.
– Зато мы узнали, что хотели, – улыбнулся ей Мануэль.
– Миледи хочет избавиться от короля кочевников! Какая вероломная женщина!
– Пусть осуществляет свои планы, а мы осуществим свой! Я знаю, как воспользоваться этой информацией в наших интересах.
– Думаешь, у нас получится? – засомневалась Хранительница Легенд.
– Конечно! Ведь не только нам мешает Лионелла, – сказал старик. – Во дворце императора у нее также имеются враги. А враг моего врага – мой друг!
Хранительница ехидно ухмыльнулась.
– Кажется, я поняла, о ком ты говоришь!
Они быстро зашагали в покои Мануэля, расположенные в противоположном конце Черного замка. Глава совета Эсселитов обитал в высокой угловой башне, занимая гигантское помещение, забитое по всем стенам до потолка колдовскими книгами и рукописными свитками. В дальнем углу зала, скрытый плотной ширмой, стоял мощный телеграфный аппарат, с помощью которого Эсселиты получали и отправляли телеграммы, общаясь со своими представительствами в крупнейших городах империи. Сам Мануэль предпочитал пользоваться магическим шаром, но иногда использовал и людские изобретения.
Оба старейшины сели за аппарат. Включив его, Мануэль начал отбивать секретное донесение, адресованное своему старому знакомому, первому врагу Лионеллы во дворце императора – барону Эхо.
Не только Амалия любовалась в это время на свое отражение. На другом конце страны император Велдор Первый крутился перед большим зеркалом в золотой раме, одновременно принимая у себя важных гостей. Только на этот раз это были не послы, не министры, не посланцы его отца, правителя соседнего государства.
Еще более важные посетители!
К императору пришел его личный дворцовый портной Пэрис в сопровождении двух своих помощников. На предстоящем военном параде, приуроченном ко дню победы Велдора над королем Ипполитом, нынешний правитель решил удивить своих подданных новым мундиром и нарядной мантией. Поэтому он вытянулся напротив гигантского зеркала, а портной и его подмастерья суетились вокруг с измерительными лентами, снимая мерки.
– Воротник сделаем из пышных кружев! – заявил Пэрис, долговязый тощий человечек, щеголявший в обтягивающем тело камзоле розового цвета. На его голове красовалась пышная грива белокурых волос, завитых в мелкие кудряшки, что придавало его образу поразительное сходство с пуделем.
– Он будет красного цвета!
– Не хочу красный, – капризничал Велдор. – Я буду выглядеть словно петух! Пусть воротник будет белым!
– Как прикажете, ваше величество! – тут же согласился портной. Ему вообще-то было все равно, лишь бы император хорошо заплатил за работу. – Тогда красные кружева пустим на манжеты.
– И еще хочу побольше золота, бриллиантов и лент! Пусть этот мундир надолго запомнят!
– Разумеется! – подхватил Пэрис. – Самые дорогие ткани и самые сногсшибательные украшения! Все для вашего удовольствия, ваше величество!
Сам он склонился к уху крайнего помощника и прошептал:
– Представляю, что это будет за наряд… Цирк шапито на гастролях!
В этот момент раздался громкий стук в дверь. Император, стоявший перед зеркалом на табурете, вздрогнул от неожиданности и едва не упал.
– Кто там? – недовольно осведомился император. – У меня тут вообще-то неотложные государственные дела!
– Эхо, ваше величество! – послышалось из-за двери. – У меня важное донесение!
– Входи! – нехотя буркнул Велдор. – Прости, Пэрис, эти придворные – от них просто некуда деться! Ни минуты покоя!
Барон с красным от волнения лицом ворвался в комнату. С него градом лился пот, похоже, что он только что пробежал через весь дворец. В руке толстяка император увидел длинную бумажную ленту.
– Что там у тебя? – Велдор не скрывал своего раздражения.
Эхо взмахнул лентой.