Затем Энна закрыла глаза и отдалась ощущениям. Вокруг клубился холодный воздух; потом в шатер просочилась очередная волна тепла. В ней сплетались жар костра, легкое тепло тел стражников и едва заметные теплые нити, долетевшие от ближайших деревьев. Пустота в груди Энны задрожала, готовая втянуть тепло по воле девушки. Пергамент исчез, но ничего не изменилось.
Энна потерла лоб и подумала, что ничуть не удивлена. Она хотела что-то доказать самой себе, она была готова принять любые последствия, так же как Изи, обрезавшая волосы, готова была ко всему, проникая в стан врагов. Но теперь пришло время признаться себе, что на самом деле она не верила, будто уничтожение пергамента может стереть из ее головы знание, уже впечатавшееся в ум, уже сросшееся с ее кожей, знание, которое будет в ней жить, пока жива она сама.
Судя по звукам, доносившимся сквозь стенки шатра, вину, принесенному Изи, не было конца или же оно было чрезвычайно крепким, потому что солдаты становились все пьянее и пьянее. Даже охранявшие Энну стражники сидели на земле, хохоча над какой-то нелепой шуткой. Услышав слово «Байерн», девушка придвинулась ближе к стенке.
— Они и знать не будут, куда им бежать…
— Байерн еще не знал страха, а вот когда они встретятся с капитаном Сай… Сайле… фом…
— Но на Столицу-то идет Тиедан со своей армией! Хо! А Сайлеф просто движется к Федорталу!
— Да знаю я, знаю! — Говоривший подавился смехом. — Но разве это не прека… прекрасный план? Напасть на какое-нибудь местечко вроде Федортала, чтобы они стянули туда свои войска, а самим бросить крупные силы на Столицу, когда там и нет никого!
— Конечно, кому бы в голову пришло, что мы пойдем прямиком к Столице? Ох, как бы мне хотелось там очутиться!
— Ты бы и очутился, балбес, если бы тебе не пришлось сторожить ее высочество огненную ведьму!
Энна встала и принялась расхаживать по тесному пространству шатра. Сайлеф собирается напасть на Федортал, и Байерн должен послать туда отряды, оставив Столицу без защиты, а Тиедан в это самое время идет туда… Нужно действовать. Сайлеф соблазнил ее лживыми речами, но, может быть, Байерн еще не потерян? Кроме того, нельзя ведь забывать о предсказании. Оно гласило, что Байерн должен победить, но только с помощью Энны. А она на какое-то время совсем забыла об этом.
И теперь ей представилась возможность все исправить. Может быть, она еще успеет догнать Изи и предупредить ее, а потом вернется, прежде чем тирианцы это заметят и займутся Рейзо и Финном…
Солдаты затихли. Энна выглянула наружу. Стражники и еще трое солдат, которые были видны через щель, спали, остальные куда-то исчезли. Едва веря в то, что это может быть так просто, Энна выскользнула в холодную ночь.
В лагере стояла тишина. Должно быть, большая часть солдат ушла с Сайлефом или Тиеданом. Если бы только догнать Изи… Но вряд ли ей удастся отыскать Рейзо и Финна, освободить их и вовремя поспеть к Изи, так, может, лучше вернуться в шатер, пока никто не заметил ее исчезновения? Стараясь казаться беспечной и при этом не шуметь, Энна пробиралась между телами спящих солдат к краю лагеря.
— А ну, стой, огненная ведьма! — Двое солдат шли ей навстречу, неся котел с рагу. Лица у них налились кровью. — Куда это ты собралась?
— В уборную, — огрызнулась Энна.
Тепло, исходившее от солдат и костра, билось в ее кожу, словно понимало ее тревогу и желало ей помочь. Все вокруг вдруг стало выглядеть как пища для огня. Да, на какое-то время Сайлеф заставил ее забыть, что Тира — враг. Но огонь нуждался в пище, а Энна нуждалась во враге, и наконец-то две эти потребности слились воедино. Жажда породить огонь не вспыхивала в Энне с такой силой с той самой ночи, когда она сожгла виселицу.
— Одна ты не пойдешь, только с нами! Мы будем рады тебе помочь!
Один из солдат с сальной ухмылкой схватил Энну за руку. Она резко оттолкнула его. Но он шагнул ближе, схватил ее за ворот платья и притянул ее голову к себе. От солдата воняло винным перегаром. А руки у него были горячими.
— Не дразни меня, огненная госпожа! Мне ведь только и нужно, что найти причину убить тебя прямо сейчас, а потом я скажу, что это вышло случайно.
— Убери руки, ты, свинья! — процедила Энна сквозь зубы.
— О, а вот и причина! — Солдат оттолкнул Энну и схватился за меч.
Второй солдат тоже выхватил меч из ножен, и тогда Энна втянула в себя тепло и метнула его в обе рукоятки. Солдаты вскрикнули от боли и выронили оружие. Энна тут же втянула жар из металла, чтобы остудить его, и отправила в костер, а сама подняла оба меча. Прижав острие одного из них к горлу ближайшего солдата, она тихо произнесла:
— Только пикни или тронься с места, и я проткну тебя насквозь или сожгу, как уж получится.
Она не умела орудовать мечом и не осмелилась бы воспользоваться огнем из страха, что он растечется вокруг и предупредит тех, кто сторожит Рейзо и Финна, но пьяные солдаты поверили ее угрозе и лишь кивнули, вытаращив испуганные глаза. Один из них шагнул назад и плюхнулся задом на землю, а потом посмотрел на Энну, словно это она заставила его так поступить. Энна отрезала мечом кусок веревки от ближайшего шатра и приказала одному солдату связать другого, а второго потом связала сама. Еще она откромсала от шатра два куска ткани для кляпов и с улыбкой повернулась, чтобы уйти.
И тут она почуяла запах горелой материи. Шатер, просевший вниз без веревки, упал на яму с углями и мгновенно загорелся.
Рейзо и Финн… Их стражи получили приказ убить пленников при виде любой вспышки непонятного огня. Энна в панике сглотнула жар горящего шатра, пригасив пламя, и, переполненная жгучим теплом, быстро огляделась по сторонам, не зная, куда бы его отправить. Ничего подходящего не нашлось, и Энна швырнула огонь в голую землю, устроив маленький взрыв.
— Эй, что тут происходит?
В стельку пьяный солдат выбрался из-за шатра, едва не ослепнув от яркой вспышки. Энна потащила упавший шатер в сторону от ямы с углями, но ткань опять загорелась. Один из ее стражей вскочил и заорал:
— Огонь, огонь!
— Заткнись! Нет тут никакого огня. Все в порядке.
Но солдат продолжал вопить. Издали донесся отклик других стражей: «Огонь!» Выругавшись, Энна бросила возиться с шатром и помчалась к центру лагеря. Двое солдат кое-как поднялись на ноги и заорали ей вслед:
— Эй, стой! Огненная ведьма сбежала!
До Энны донесся звон мечей, извлекаемых из ножен. Но ей некогда было разбираться с солдатами, и она просто послала огонь в мечи, оглянувшись через плечо.
Внезапно сзади раздался пронзительный крик. Энна в ужасе обернулась и увидела, как какой-то солдат сбивает огонь, охвативший его рубаху. Девушка метнулась к нему, всосала огонь и выбросила в землю.
— Я не хотела…
Ей стало плохо оттого, что она снова нарушила свое главное правило, как тогда, когда сожгла часового, как тогда, когда едва не подожгла Изи. Соблюдение этого правила защищало ее от полного подчинения силе огня. Энна огляделась по сторонам: со всех концов лагеря доносились выкрики, один из шатров превратился в тлеющие черные тряпки, другой рядом с ним только начал разгораться. Перед ней на земле лежал солдат в тлеющей рубахе и смотрел на Энну злобными, испуганными глазами.