– Можно пойти в Городское Книгохранилище, повидать твоего… дедушку. – Сентябрь все еще сомневалась в теории Аэла насчет его происхождения.
От-А-до-Л залился румянцем, что в его случае означало приобрести оранжевый оттенок морды.
– Я… я не готов! – внезапно спасовал он. – Я давно не освежал своих познаний! Рога мои не начищены, рекомендательные письма не выправлены и все такое. Завтра, мы пойдем туда завтра… или через неделю.
– Аэл, не беспокойся! – Сентябрь вздохнула. – Ты и так прекрасно выглядишь. И к тому же ты самый умный зверь из всех, кого я встречала.
– И сколько же зверей ты встречала?
– Ну, во-первых, тебя… а еще Леопарду и звервольфа. Мне всего двенадцать! По-моему, целых три зверя – совсем неплохо для этого возраста.
– Я бы не назвал эту выборку представительной. Но это не имеет значения. Сегодня мы тут по твоим делам, а не по моим. Я не готов! Не готов – и все! – Умоляющие глаза От-А-до-Л заблестели ярко-бирюзовыми слезами.
– Не надо, Аэл, не плачь! Все хорошо. – Сентябрь погладила его по кожистому колену. Она повернулась к Привратнику, набрала побольше воздуху и заговорила как можно громче и строже:
– Послушайте, мистер Бронзовые Уши! Я хочу найти такое место, где есть прохладная тень, недалеко от Бриария, но не слишком близко, где можно отдохнуть и подурачиться, а еще и посмотреть что-нибудь в Пандемониуме, пока солнце не село.
– И лимонный сорбет, – прошептал Аэл.
– И чтобы там подавали лимонный сорбет, – твердо завершила свою речь Сентябрь.
Привратник испустил протяжный тонкий свист. Щеки его опали, как спущенные воздушные шарики, а уши задрожали. Все руки пришли в движение, сжимая и разжимая кулаки.
– Документы! – сказал Привратник еле слышным механическим голосом. Литые бронзовые шары глаз бдительно поблескивали.
Сентябрь выудила из внутреннего кармана пиджака зеленую книжечку, полученную от Бетси Базилик. Пиджак был очень горд, что сумел сохранить ее. Сентябрь подняла книжечку повыше, чтобы бронзовый херувим мог ее рассмотреть. Тот высокомерно хмыкнул.
– Похищенка, значит? Давненько вас тут не бывало. – Привратник с подозрением посмотрел на От-А-до-Л, который царапал траву огромным когтем.
– Это мой… спутник. Мой виверн, – поспешно сказала Сентябрь. Она надеялась, Аэл не слишком обидится, что его назвали чьим-то.
– А Миссия ему назначена?
Вивернарий выпрямился в полный, весьма немалый рост.
– Подлинное служение, – тихо произнес он, – может быть только добровольным. Вы наверняка сами это знаете. Вы наверняка сами выбрали себе это занятие: стоять здесь и хмуро допрашивать тех, кто пытается проникнуть в город. Раньше-то наверняка занимались чем-то еще. Перчатками торговали или детишек пугали на ярмарках, а выбрали вот это.
Привратник прищурился.
– Солдатом я был, солдатом! – проворчал он.
Огромные ворота, покрытые козлиной шерстью, начали раздвигаться, как театральный занавес. Четыре руки в основании постамента Привратника начали работать с такой скоростью, что Сентябрь не успевала уследить за движениями пальцев. Постепенно из постамента стали выползать кусочки ярко-красной материи, которые начали срастаться в общую ткань. Бронзовый большой палец сновал туда-обратно, как ткацкий челнок. Волна сверкающего шелка текла из постамента девочке под ноги, которые теперь не отбрасывали тени. Перед воротами волна помедлила, как бы приглашая путников присоединиться.
Сентябрь сделала шаг вперед. Ручки снова пришли в неистовое движение, и алая тропинка, извиваясь, потекла дальше, в Пандемониум.
– Не беспокойся, – шепнул ей Аэл, когда они проходили в ворота, – я знаю, ты совсем не имела в виду, что я твой. – Огромный зверь вильнул хвостом. – Но я могу быть твоим. А ты моей. И до чего же весело мы с тобой будем играть!
– Чудесно, правда? – спросил довольный От-А-до-Л, когда Сентябрь ахнула. – Это все Королева Мальва устроила много-премного лет назад.
Пандемониум, раскинувшийся перед ними, оказался городом из тканей. Вперед убегали яркие фасады магазинов из фиолетового брезента и алой кисеи. Башни тянулись вверх причудливыми изгибами сверкающей на солнце парчи. Памятники красовались в войлочных шляпах, надвинутых на бумазейные лица. Высокие узкие ворсистые дома пушились дверями из ангорской шерсти. Офисы из причудливой тафты мерцали под присмотром черных кружевных горгулий. Даже широкий проспект, по которому они двигались, и тот был сделан из толстого репса цвета тыквы. А тот перекошенный, сморщенный обелиск из старинной кожи, должно быть, и есть Башня Стенающего Вихря! Теплый ветерок наполнял воздушный шар из медно-рыжего атла́са, привязанный к верхушке башни, разворачивая его в прекрасный купол.
Тканая алая тропинка у их ног терпеливо ждала, пока эти восторженные провинциалы наахаются и наохаются.
– Но не могла же она устроить все это сама! – воскликнула Сентябрь.
От-А-до-Л пожал плечами:
– Неистова была ее игла, которую она носила как меч. О, как она ею владела, как орудовала! «Эти тканые вещички такие теплые, – говорила она, – такие мягкие и уютные». Но все это было ужасно давно. Маркиза, конечно, с удовольствием превратила бы все это в камень, увитый колючками, но все каменщики давно научились прясть пряжу и вязать из нее переулки, так что даже по маркизиному хотенью не всегда выходит.
Дорожка издала деликатный звук, будто осторожно кашлянула – если бы только ткань умела кашлять. Сентябрь уже и сама заметила великое множество других тропинок из полотна, которые раскатывались перед пробегавшими мимо жителями, все разного цвета – кобальт и охра, серебряные и розовые, – деловито вились по улочкам и переулкам, увертывались от экипажей, от уличных музыкантов, наяривающих на аккордеонах в четыре руки, и от зазывал, рекламирующих жареные дыни и свежие букеты из фенхеля для ценителей. Эти пешеходы, с копытами и перепонками, восьми-и-более-ногие, сосредоточенно мчались по своим тропинкам. А на каждом джутовом углу такие же Привратники, как встречавший их, но поменьше, трудились не покладая множества своих рук.
Их собственная красная дорожка тем временем еще больше покраснела от стыда за то, что Сентябрь и Аэл никуда не двигаются.
Сентябрь рассмеялась и помчалась вперед, щурясь на солнце Пандемониума. Дорожка подпрыгнула и тоже рванула вперед, едва успев обогнуть фонарь из лавандового крепа и протянувшись точно посередине между двумя бесенятами, не поделившими батончик из зеленых водорослей. От-А-до-Л с грохотом несся следом, приминая на ходу дорожку, которая вилась вдоль Лукового Прилива, а все встречные-поперечные спешили убраться с его пути.
Алая тропинка вела их на север – ну, примерно. Наслаждаясь шелестом и ароматом вскипающих на кленах соцветий и наливающихся соком плодов лайма, Сентябрь не упустила из виду, что все аллеи и проспекты, которые она пересекает, словно бы устремлены в одну точку: к маленькому, непритязательному зданию, покрытому крупными золотистыми цветами. Не шелковыми, а настоящими, какими обычно усеяны живые изгороди из вереска и черной колючки. Эта цитадель, единственная в Пандемониуме, не была сшита, а выросла сама. От нее веяло чем-то странным и зловещим. От ее вида Сентябрь сразу стало не по себе, а Аэл просто не мог отвести от нее глаз. К счастью, милосердная алая тропинка остановилась и начала распускаться в обратную сторону, туда, откуда они пришли, тщательно сматывая распущенные нити в клубок.