– Нет, – выдавила она. Кровь бросилась ей в лицо, голова закружилась. – Ничего я не буду делать для вас!

Маркиза пожала плечами, наклонилась и поцеловала Пантера между ушами.

– Ну, тогда я прикажу переработать твоего нелепого, дурацкого, дешевого драконишку на клей и одеколон.

– Нет!

Яго негромко рыкнул. Маркиза схватила Сентябрь за руку и сжала ее пальцы обжигающей хваткой.

– Может, хватит пищать все время «нет», моя юная леди? – прошипела она. – Ты с кем, по-твоему, разговариваешь? С деревенской ведьмой? Ты думаешь, я прошу тебя об одолжении. Я не выпрашиваю милости у непослушного отродья. Я крайне редко предлагаю сделки, а тебе предложила – хорошую, честную! Не хочешь играть честно – тогда и от меня не жди. Яго, сходи приведи виверна.

– Нет! Пожалуйста, не надо! Я пойду! Пойду! Только обещайте, что это никому не навредит.

Волосы Маркизы от удовольствия вспыхнули тыквенно-оранжевым, любимым цветом Сентябрь. Она прижала руку Сентябрь к губам, все еще стискивая ее до боли.

– Я знала, что мы подружимся! – проворковала она. – Теперь, когда ты перестала упрямиться, давай-ка снимем с тебя эту замызганную калошу.

Будто в оцепенении, Сентябрь позволила Маркизе скинуть верную, честно послужившую туфлю с ремешком и надела черные туфельки с бантиками. Туфельки пришлись точно по ноге. Еще бы они не пришлись.

Похлопывая Сентябрь по плечу, Маркиза повела ее к выходу из Бриария. Сентябрь вдруг сообразила, что так ничего и не увидела во дворце, ничего не узнала о волшебной силе Маркизы, вообще знает теперь даже меньше, чем когда пришла. Ее одурачили, причем с легкостью.

– И все-таки, – прошептала она, – ложку я сейчас заберу.

– Разумеется. Когда мне повинуются, я бываю весьма сговорчивой. – Маркиза снова погладила Яго. Пантер с наслаждением изогнулся. Она вытащила из его шерсти длинную деревянную ложку, всю в пятнах, с ручкой, обмотанной кожей. Сентябрь взяла Ложку и заткнула ее за пояс зеленого пиджака.

Маркиза встала на цыпочки и поцеловала Сентябрь в лоб. Губы ее были холодны. Волосы, когда она отпустила Сентябрь, стали темно-зелеными.

– Яго тебя проводит. Когда мы снова встретимся, то наверняка быстро поладим.

Яго легонько прихватил зубами руку Сентябрь и потянул ее к цветочной двери.

– Счастливого пути, Сентябрь, – безмятежно прокричала вслед Маркиза. Она снова улыбалась с нижней ступеньки лестницы в форме сердца – самой милой и ласковой детской улыбкой, какую Сентябрь доводилось видеть. – А если через семь ночей не вернешь мой меч, я заберу Ложку обратно, а твою голову насажу на ежевичный шип в моем саду.

Глава IX
«История Субботы»

в которой Вивернарий приносит жертву, в то время как Сентябрь ломает ловушку для омаров и встречает нового друга.

* * *

Яго не разжимал челюстей до тех пор, пока Сентябрь не вывалилась из Бриария, мало что соображая и дрожа от страха. Цветочная дверь прошелестела за ее спиной. От-А-до-Л исчез, не дождался ее. Конечно, он и не ждал вовсе. Он знал, что она слабая, что она сдастся, как только Маркиза начнет ее обхаживать. Он давно раскусил в ней испорченного трусливого ребенка. Она проклинала себя за то, что не оказалась храбрее и умнее. Для чего еще нужен ребенок в Волшебной Стране, как не противостоять злобным правителям? Аэл знал, что она не справится. Сентябрь выдернула руку из пасти огромной кошки и опустилась на колени в траву, глядя невидящим взглядом сквозь подступившие слезы.

– Вот наказание-то, – вздохнул Яго. – Может, не будем тратить время на жалость к себе?

– Я должна была сказать «нет»! Будь я похрабрее, сказала бы! Где же было мое своенравие?

– Нрав, как тебе еще предстоит узнать, зависит от времени суток, погоды, качества сна и рациона. Маркиза всегда добивается чего хочет, моя девочка. Нет ничего постыдного в том, что ты не сумела ей воспротивиться. – Пантер фыркнул и поскреб нос черной лапой. – Мне ли не знать, какое это удовольствие – перечить ей.

– Не может быть! Сентябрь! – послышался знакомый рокочущий голос. Сентябрь вскочила и помчалась навстречу, огибая колючую живую изгородь Бриария. Пантер, не отставая, следовал за ней. Вивернарий стоял на берегу рва с водой, посреди какого-то загона, виляя хвостом из стороны в сторону, как собака, которая нашла клад из косточек. Высокий забор из шелка для кимоно едва доходил ему до колена. От-А-до-Л помахал одной лапой, а затем наклонился – и заглянул в клетку.

Клетка была деревянная, облезлая. Сентябрь узнала в ней ловушку для омаров. Она видела такие на дальнем востоке, где жила тетя Маргарет. Ловцы омаров с помощью этих клеток поднимали их с морского дна. В загоне валялось полным-полно таких ловушек, целых и поломанных, и все они были пусты. Все, кроме одной, в которой, дрожа и потупив взгляд, сидел на корточках мальчик. Кожа его была синей, по спине волнами вились черные узоры. Мальчик посмотрел на нее снизу вверх. Лицо его было худое, вытянутое, сальные волосы собраны в узел на макушке, огромные черные глаза полны слез.

– Не выпускайте меня, – прошептал он. – Я знаю, что вы хотите это сделать. Всякая добрая душа захотела бы. Но она никогда вас не простит.

Ох, Сентябрь! Какие же одинокие, потерянные существа встречаются на твоем пути. Было бы проще, если бы только ты одна потерялась, – но потерявшиеся дети всегда находят друг друга в темноте и холоде. Как бы мне хотелось завести для тебя храбрых и преданных друзей, которые защищали бы тебя, играли бы с тобою в кости и учили тебя прекрасным песням без грустного конца. Если бы ты только могла оставлять клетки запертыми и отворачиваться от никем не любимых вивернов. Лучше бы тебе оставаться Бессердечной – но ты же упрямая и никогда не слушаешь старших.

Сентябрь опустилась на колени перед клеткой:

– Тебе же здесь очень плохо!

– Это правда, – ответил синий ребенок. – Но ты не должна меня выпускать. Я принадлежу ей.

– Это уж точно, – подтвердил Пантер, охотясь на жука, который метался по пыльному загону. – На твоем месте я бы даже не думал выпускать его. Хотя, с другой стороны, на твоем месте я был бы уже не я, а значит, я не мог бы дать тебе этот совет, а значит, ты все равно поступила бы по-своему, так что давай поступай по-своему и покончим с этим.

– Между прочим, – задумчиво протянула Сентябрь, которая горела жаждой сделать что-нибудь наперекор Маркизе. Что угодно, лишь бы поквитаться за свою слабость в Бриарии. – Эта Ложка тоже принадлежала ей, буквально несколько минут назад.

– Но я же не Ложка, я – марид.

На Сентябрь это заявление не произвело ни малейшего впечатления. Мальчик вздохнул, поникнув татуированными плечами, будто всегда ждал от этого мира одних разочарований.