Кроме того, оставалась еще слабая надежда, что если ее принудят остаться на том свете насильно, именно маленький серьезный мальчик поможет отцу наладить связь со своей сумасбродной дочерью.
Оставив Казику номер телефона Александра Семеновича и пообещав к утру вернуться, Аня сложила вещи в холщевую Димкину сумку и вышла из дома в назначенное время. У подъезда ее уже дожидался носатый кавказец с оранжевой табличкой фирмы «Навь».
Молча они сели в стоящую тут же светлую «шестерку», машина бесшумно тронулась с места.
«Мне, наверное, нужно предъявить документы, а они в сумке, а сумка»!!! – встрепенулась Аня. Меланхоличный кавказец на ходу крутил ручку радио.
– Договор, заключенный с вами, это на случай предъявления претензий в фирму, – как будто прочитав ее мысли, лениво протянул он, – настоящая путевка у меня на руках. Ее клиентам не отдают из соображений безопасности. Впрочем, какая путевка, когда проводник меня в лицо знает. Формальность одна…
Аня вздохнула с облегчением.
Уже совсем скоро она увидит Димку, может быть, даже не только увидит, но и…
То, что фирма кинет ее за каких-то полторы тысячи баксов, казалось нереальным, им нужен живой клиент, а не дохлый. А значит, постараются уберечь, охрану дадут, с местными властями проблемы уладят. То, что нелегалов нигде не любят, она понимала, не маленькая, по всему выходило, что самое правильное, в путешествие вести себя тише воды, ниже травы и во всем слушаться гидов.
– А ваша фирма, она вообще давно открыта? Прежде я о ней что-то ничего, вроде как, не слышала, хотя название «Навь» явно что-то напоминает, – попробовала Аня затеять разговор.
– Думаю, что давно, просто раньше она вам без надобности была, – кавказец притормозил на светофоре, но тот почти сразу же полыхнул зеленым, и они продолжили путь.
– А вы только туда туры организуете или и оттуда сюда? – у Ани затеплилась надежда. Вдруг подумалось, что Димка вот так же может когда-нибудь навестить ее или даже остаться навсегда. Хотя это вряд ли, скорее уж она к нему…
– «Навь» – прогрессивная фирма, это понимать надо. У нас лучшие ученые, самые передовые технологии, – обрадовался возможности поговорить на любимую тему кавказец. – Лучшие умы человечества наладили связь, создали коридор. «Навь» не против туристов оттуда. Даже очень за таких туристов. Наши агенты работают там, но «Явь» мешает.
«Явь»? Ага, конкурирующая фирма, скорее всего, Яша как раз работает на «Явь». Но, если «Навь» не возражает против пересечения границы туристами, отчего же охрана фирмы погналась за ним? Хотя, возможно, что Яков как раз и был нелегалом, или потому, что, оказавшись в этом мире, он, как это говорили при совке, занимался подрывной деятельностью.
Надо было все-таки, хотя бы краем глаза, заглянуть в этот рассказ, теперь бы не гадала, о чем пытался рассказать ее спаситель.
Впрочем, с чего она взяла, что Яков ей не привиделся? И откуда в Питере возьмется болотница? То есть, дева-утопленница – явление не такое уж и редкое, но действующее, опасное…
Ага. Еще месяц не поешь, и не только болотницы, лешие и кикиморы понабегут. Поднимется, точно прыщ, в самом центре России, в столице Москве, Лысая гора, слетятся ведьмы на шабаш и оттуда начнут диктовать свои законы ничего не подозревающим гражданам. Мертвые поднимутся из могил и пойдут махаться с живыми за отнятую жилплощадь! А там уже и до Армагеддона рукой подать.
Болотница, болотница – это еще цветочки. Начало безумия, первая весточка с «Пряжки»! Болотница…
А ведь она мне тогда глаза отвела. Ну, точно! – Аню даже в жар от собственной догадливости бросило, – конечно, говорила то о том, то о другом, а она, Аня, стояла, как последняя дура, уши развесив. Так на голубом глазу и вошла бы в чистые воды Стикса. Стикса, Ахерона, Смородины – боже – да ведь все это суть одно и то же, река между миром мертвых и живых!
Живу на краю рая,
От соседей угорая.
А.Смир
Они действительно вскоре остановились на том самом месте, где днем Аня повстречалась с болотницей.
Аня снова поймала себя на том, что теперь уже в темноте пытается отыскать глазами мост Александра Невского – так вот как его звали.
Должно быть, в мире, действительно, что-то изменилось с кризисом, городские власти начали не по делу экономить электричество, или Анна давно не гуляла по ночному городу, потому что прежде она никогда не видела такую черную, неосвещенную вообще ни одним фонарем набережную. И это при том, что буквально через несколько десятков метров от здания фирмы «Навь» никакой набережной нет вовсе. Достаточно водителю самую малость не справиться с управлением, и… никаких шансов. Впрочем, ее водила поступил и вовсе оригинально: он выключил фары машины, так что в такой темнотище на них могло налететь любое другое случайно оказавшееся здесь движущееся средство.
При воспоминании о собственной аварии у Ани сжалось сердце, но она тут же взяла себя в руки, решив, что погибнет ли она сейчас или нет, фирма «Навь» по любому решит вопрос ее встречи с Димой.
А действительно, когда?
– Сейчас спустимся к воде, и там нас будет ждать лодочка, – пояснил сопровождающий.
– Харон? – Аня украдкой смахнула набежавшую было слезу и вылезла вслед за водителем из машины.
– Почему Харон? Чуть что – сразу Харон. Константин Захарович, пенсионер. Раньше работал на «Светлане» инженером, потом сторожем в банке, а теперь шеф его к нам пристроил. Временно. Лучше любого Харона до места доставит. Главное – слушайте, что он говорит, и все выполняйте, Захарыч мужик не вредный, но опасность носом чует. Так что… а впрочем, вот и он.
Из темноты и впрямь проступила бесформенная фигура, вероятно, укутанная в плащ-палатку. С веслом в руке.
– Вот тебе клиентка. Доставь ее на тот берег, как и положено, – отчего-то горец притоптывал на месте, то и дело оборачиваясь на машину. – Говорят, днем тут одного из «Яви» заметили, или, может, не из «Яви», а просто подозрительный типчик ошивался…
– Из «Яви», скажешь тоже…
Константин Захарович говорил высоким надтреснутым голосом, от которого Ане почему-то сделалось не по себе.
– Дураки они, что ли, к самой фирме шпионов посылать. В город – другое дело, а тут… Ладно, что лясы-то точить, давай подорожную.
Горец быстро достал из внутреннего кармана куртки какие-то листки, Захарыч щелкнул электрическим фонариком, в свете которого Аня разглядела длинный нос, выглядывающий из-под капюшона.
– Порядок.
Он отсалютовал рукой и, обернувшись к Ане, вручил ей фонарик. Светите под ноги, барышня, а то случится травма, придется тур отменять, а деньги они назад вряд ли отдадут. Было ваше, стало наше.
Аня натянуто улыбнулась, хотя выражения ее лица все равно никто не видел.