– Может, позвоним им? – Аня опустила голову, опасаясь, что ее вопрос может показаться из разряда крамолы.
Захарыч не понял подвоха и, зажав подмышкой весло, достал мобилу и набрал несколько цифр.
– Вадюха, привет дружбан, тут такое дело, в общем, клиентка ногу ушибла и ко времени на мост не поспела, так что, я ее только-только до лодки дотащил. Смекаешь, не успеваем мы к сроку-то. Перекуси там где-нибудь. Поди, работают еще забегаловки. Вот-вот, и выпей, что ли, кофию за мое здоровье. Ага. В Макдоналдсе посиди, что ли. Да что мне учить тебя. Это ведь я так, упреждаю. Что все путем, чтобы не пужались, куда мы запропали. Ага. Ну, отбой связи.
– Меня там что, уже ждут? – Аня сделала озабоченное лицо. – Не рано ли?
– Люди привычные, не страшно, – отмахнулся Захарыч, пристраивая весло за спиной, точно невероятно длинный самурайский меч, и вдруг подхватил Аню на руки и перенес, шлепая болотниками, прямо на лодку. – Так, поди, лучше будет, а то, с твоей ногой еще кувырнешься. Совсем обиду затаишь. А мы ведь не все тут нервные, как этот Гошик. Цена ему грошик.
– Спасибо. Какие обиды? Просто странно…
– Что странно? – Захарыч оттолкнул лодку от берега и, ловко перепрыгнув через борт, наладил весла в уключины.
– Ну, этот Георгий мне даже руки не подал, когда я, еще там, грохнулась на льду. Такую рожу скорчил, словно не женщина перед ним, а жаба… неприятно. Что я ему сделала?
– Гоше нужно меньше инструкции читать, а больше бестолковкой своей думать, а то настрогал, понимаешь ли, детей, а теперь из кожи вон лезет, чтобы на кусок хлеба им заработать. Идиотина! Знает, что гиды на том берегу не должны до клиентов руками дотрагиваться, боится, стало быть, что коль скоро нарушит правило, уволят без выходного пособия. А про то не ведает, что клиент – живой или мертвый – это прежде всего человек, которому, может быть, неприятно такое его отношение. Клиент в своих правах – он деньги конторе платит, контора сервис организует. Все чин по чину и, если какой-то идиот клиента обидит, клиент, мертвый он или живой, за свою обиду с конторы затем и спросит.
А тогда прикрывайся инструкциями, не прикрывайся, а если на тебя нарекание – пшел вон из службы сопровождения. Воть.
– Понятно, – не отрывая глаз, Аня смотрела на красную мобилу типа «пудреница» в руках Захарыча, обычно такие носят женщины. Но странный тип – Захарыч, по всей видимости, не понимал разницы между женскими и мужскими телефонами, используя то, что есть.
– Константин Захарович, а у вас телефон Тусвет берет? – Она махнула рукой в сторону моста.
– И тот, и этот. Собственно мы еще пока на нем. А что такое?
– У вас мобильники, классно! А мы звоним по монетам из старых будок, ночью… – Аня сделала жалостливое лицо. – Была прежде будка в соседнем дворе, а теперь убрали в связи с изменением планировки города, так что приходится ездить за семь верст… Страшно, метро уже не работает…
– Метро не работает? Тогда совсем худо. Ведь каждому частнику еще такие деньжищи отдавать… да, не берегут вас что-то на том берегу. – Он почесал в затылке.
– А вы по этому мобильнику обычно в офис звоните, или у вас, как и у меня, семья на другом берегу, любимый человек, с которым связаться нужно?
– С моими любимыми я по нынешней должности просто связываюсь, перевел их в домик на набережной, теперь езжу. По контракту от реки надолго отходить нельзя, но вижусь зато каждый день. Созваниваться не обязательно. А раньше, когда от горя даже водка помогать перестала, так же, как ты теперь, мучался. Да только денег почитай что совсем не было. Продал я тогда дом, в комнатку переехал, навещал семью свою раз в месяц, зато звонил каждый день. Это было. Пил опять же… и вот допился. Деньги закончились, а любовь нет. Пришел я тогда в офис к Трепетовичу, все как есть докладал, мол, сил никаких нет, со своими встретиться желаю. Выслушал меня Чернобог наш, как ребята его называют, всетемный пан Трепетович, и должность эту предложил. Работаю теперь на перевозе, а зато он домик для семьи на берегу выделил. Со всеми, можно сказать, удобствами.
Он меня тогда бесплатно, как барина, на тот берег переправил, я там с женой своей переговорил обо всем, да и порешили, что, чем врозь и дальше куковать, а забрать дочку старшую с ейным ребятенком, народился только, без помощи нашей никак, и переселиться сюда.
Так и живем. Денег платят много, но коммунальные большие, на еду и одежу еле хватает. Зато вместе. – Он рассмеялся. – Ладно, красавица, нечего лясы точить, меня моя старуха уже заждалась, поди, так что живенько напяливай ватник. Инструкцию-то помнишь, ни гу-гу во время всего путешествия. И направо не смотреть, даже если звезды начнут падать и мессия собственной персоной снизойдет на наши воды. Даже если за бортом кто тонуть начнет и помощи твоей просить. Молчи, как рыбка, и не смотри.
– Почему направо-то? – Удивилась Аня. – Когда сюда ехали, направо смотреть нельзя было, значит, сейчас налево…
– Вот глупая девка! – Изумился в свою очередь перевозчик. – Я же тебе русским языком объясняю, – эти всегда нападают справа. Потому как находятся они справа. База их справа, катера патрульные тоже справа, что тут непонятного?
– Но когда мы сюда плыли, они ведь тоже были справа, значит теперь, когда возвращаемся, – слева! – Не сдавалась Аня. Абсурдность суждений Захарыча наводила на мысли о том, что в ожидании ее он не тратил времени, проведывая окрестные бары. – Еще завезешь не туда!
– Да я тебя, милая, теперича просто шарахну веслом по бестолковке, поверну на левый бочок и пролежишь ты у меня как миленькая таким макаром до конца путешествия. Пункта назначения, так сказать. Ну, в последний раз спрашиваю, уразумела инструкцию? Или врезать?
– Не надо. – Аня инстинктивно закрылась рукой.
– То-то. А теперь быстро нырнула в ватник, и чтобы до самого того берега молчала. А то враз веслом вырублю.
Аня притихла, жалея, что поблизости, как в прошлый раз, нет Яши. Впрочем, уговор дороже денег, он сделал свое дело, и теперь она должна сделать свое. По большому счету, она не чувствовала никакой особой благодарности к фирме «Навь». Не бесплатно же, в самом деле, ее туда доставили, за полторы тысячи долларов, и в следующий раз никакой скидки, как постоянной клиентке, скорее всего, не предвидится. И вообще, в чем-то Георгий прав: если перевозчик в Царство Мертвых занимается леваком в рабочее время, в человеческом мире скапливается слишком много неприкаянных, неустроенных душ. О том, чем это может повредить жителям земли, Аня еще не успела подумать, да и в Тусвете вряд ли приветствуют большие миграции, хотя, какая-то плановость в этом, без сомнения, должна быть.
Постепенно начало светать, хотя до рассвета было еще далеко. Аня выглянула из-под ватника и какое-то время смотрела на поднимающиеся к темному небу огненные всполохи.
Пламенные волны текли не по горизонтали, как вода, а поднимались откуда-то из самой преисподней. Впрочем, вреда от этих волн, как и в прошлый раз, не было. Никакого едкого дыма, так что можно было сказать, что дыханию это почти что не вредило.