У парадного входа толпился народ. Десятки страждущих пикантных развлечений пытались просочиться в узкий проход с препятствиями в виде монументального секьюрити и непробиваемого фейсконтрольщика. Сегодня как раз вход бесплатный, осталось лишь попасть в число избранных, чтобы очутиться на злачной стороне. Зуриков не боялся оценки и контроля – нашего счастливчика знали в лицо. Он был, как говорят, свой в доску, поэтому легко обходил любые препятствия.
Однако сейчас Николай не спешил прорваться внутрь. Он топтался в десяти метрах от клуба и всматривался в толпу, ища знакомые физиономии из числа продвинутой молодежи.
Его заметили первым. Четверо парней в дорогих джинсах и обтягивающих блестящих майках замахали бледными руками и побежали к приятелю.
– Колян! Летчик, ау! – окликнул его один из представителей гламурной молодежи.
Зуриков обернулся и по привычке неестественно улыбнулся, обнажив кроличьи зубы:
– Чурбан, что ты разорался? Я не собираюсь от вас прятаться.
– Что на входе тормозишь? – спросил второй. – Не выспался? Я две ночи подряд колбашусь, и хоть бы хны.
– Не в настроении. Душно сегодня, – неумело оправдался Зуриков.
– Щас поднимем. Чурбан, ты в форме?
– Я всегда в отличной форме, придурок! Мне ни колеса не нужны, ни допинг. До утра на танцполе – раз плюнуть.
– Ну, ты силен, мистер Дэнс! Колян, ты будешь сегодня королем вечеринки?
– Уступаю почетный титул тебе, Бзик, – отмахнулся Зуриков от заманчивого предложения.
Градус настроения не желал подниматься. Думы о предстоящих неприятностях темной пеленой висели перед стеклянными глазами. Коля подумывал даже вернуться домой.
– Ребят, мне не по себе чего-то. Пожалуй, я отчалю до хаты, а вы зажгите без меня.
– Ты рехнулся, Летчик? Куда ты намылился? – надулся высоченный тип с погонялом Бзик. – У меня полный карман кокыча, лучшее средство от нахлынувшего депресняка.
– Ну и хрен с ним, я и у себя сделаю дорожку.
– Обижаешь, Колян! Не думаешь о себе, так подумай о нас. Нам на четверых – полный передоз.
– Угостишь сексапильную телку.
В беседу вмешался третий, брюнет восточного типажа.
– Летчик, останься, как брата прошу! – умоляюще произнес он. – В два часа Космонавт крутые сеты крутит. Хаус, электро, транс – это же твой любимый диджей!
– Космонавта я люблю, это правда. Ведь знаешь, собака, мои слабые места! – заколебался Зуриков.
Компания дружно засмеялась.
– Колян, Космонавт на затравку отыграет, а потом хедлайнеры подскочат – Morris и Grad.
Зуриков потер вспотевшую шею:
– Града я знаю, а Моррис что за урод?
– Новый ультрамодный диджей. Ты подотстал чуток от современных тенденций в области танцевальной музыки, – назидательно заявил брюнет, взмахнув волосатыми руками. – Последний писк моды, чудо-пластинки! Ты с луны упал, Коля?
– Да он травы обкурился, мужики, разве не видно? Летает где-то в Средиземье. Летчик, вернись, ты нам нужен! – загоготал Бзик.
– Реально пацана колбасит. Рубик, сечешь? – поддержал Чурбан, фотографируя друга.
Брюнет Рубик покосился на Зурикова, пробуя определить истинные причины его помешательства. Не найдя ни одной, он сделал заключение на потеху собравшейся публике:
– Когда я траву покурю, у меня рожа другая. Заметьте, сужу и по себе, и основываясь на других, более ярких примерах. Короче, это сто пудов не трава, даю член на отсечение. Может, грибы?
– Я согласен, – поддержал Бзик, – это не трава! Помню, как Рубик перебрал на той неделе, так видок у него был более устрашающий.
– Да нет, болван! Рубик познал нирвану, правда, Рубик? – спросил Чурбан.
– О да, я побывал там, где вам не оказаться даже после смерти, пусть вы всю жизнь были святыми праведниками.
Бзик перевел взгляд обратно на Николая:
– Так, значит, грибы? Угостишь?
Зуриков переполнился насмешливым негодованием и, сплюнув под ноги, громко выругался на доставших его приятелей:
– Идите вы к черту, мать вашу, дебилы! Какие грибы? Какая трава? Я трезв, как курсант на ментовском экзамене. У меня проблемы, серьезные проблемы, парни. Я сам не свой. Вот честно, чувствую себя, как рыба на сковородке.
– А что случилось? Наехал кто?
– Типа того. Но не в прикол, а по-крупному.
– Деньги задолжал? Или чью-то девчонку отпикапил? – предположил Рубик.
– Если бы… Круче, дело мокрухой попахивает.
Услужливые ребята заметно напряглись и притихли. Бзик засунул палец в ноздрю и принялся на виду у всех ковыряться в ней, словно проверяя, не лопнула ли носовая перегородка от частого воздействия белого порошка. Рубик уставился вниз, проверяя белизну кроссовок, а Чурбан начал копаться в мобильнике.
– Что приуныли, богатыри? – усмехнулся Зуриков. – Прорвемся! Кто мне поможет?
Приятели робко переглянулись. Первым заговорил смелый Рубик, сделав максимально озабоченное лицо.
– Это шутка, брат? – спросил он, сдерживая приступ икоты. – Я готов помочь, но скажи как. Мы простые парни, нам лишние проблемы ни к чему.
– Да, да! – закивали остальные. – Чужие разборки не для нас.
В этом щекотливом вопросе Зуриков не собирался опираться на клубных товарищей. Он даже не станет рассказывать, в чем состоит проблема и кто он такой на самом деле.
– Колись, что конкретно приключилось? – нахмурился пытливый Бзик. – Это же важно, да, парни?
– Боюсь, вам лучше не знать.
– А-а-а… Понятно, отчаливаю, – отступил с расспросами друг. – Это правильно, мы же сюда веселиться и отрываться пришли, лучше не портить нам праздник, Колян. Короче, давай с нами, один день живем!
– Помирать, так с музыкой! – вставил оптимистичный Рубик.
– Так точно, – кивнул Зуриков. – Гулять, так гулять! Вы идите, а я догоню, подышу свежим воздухом. Займите пока столик.
Веселые ребята реанимировали привычную беззаботность и пофигизм, и направились к клубу.
– Мы ждем, Летчик! – напоследок сказал Бзик. – Через десять минут пошлем за тобой гонца, ферштейн?
– Не придется. Для моего же блага и фартовей провести ночь в «Пирамиде».
– Круто! А вон зажигалки, – оживился Рубик.
Крутые парни одновременно обернулись и застыли, как восковые фигуры. Мимо них на высоких каблуках просеменили три смазливые дамочки, таща за собой крашеного пуделя в золотом наморднике.
– Приветик, мальчики! Вы готовы зажечь этой страстной ночью? – пропищала длинноногая блондинка в мини-юбке и клетчатых чулках.