Собеседница улыбнулась.
– Ты при супруге?
– Нет, – ответила я.
– А почему? Вполне симпатичная, в расцвете лет…
– Я была замужем, – пояснила я, – и поняла, что брак не для меня. Потом еще мешают воспоминания детства, мой отец был исключительным мужем, я мечтала о таком и не встретила. Впрочем, сейчас у меня есть семья, и я совершенно счастлива.
– Мне тоже очень мешали воспоминания, – призналась Каролина, – только они со знаком минус.
Стоит уйти в прошлое, и перед глазами стоит отец, бьющий маму. И у меня тоже была семья: я и Яша. Теперь вот в качестве сыночка Епифан. Из-за него я и тяну на этом свете, что случится с ним, коли я умру?
Выгонят Епифана на помойку. У меня нет ни родственников, ни друзей. Всю жизнь я боялась за Яшу, ох, плохую услугу нам Ирина Константиновна оказала.
Хотя вначале казалось… Ладно, начну по порядку.
Каролина очень любила Яшу и согласилась на предложение Ирины Константиновны. Мать Жени снова активно принялась за дело, пока Каролина лежала в клинике, она подбила Яшу на обмен квартиры.
– В нашем доме, – сказала она, – имеется семья, желающая за доплату получить большую площадь. Ну зачем вам с Каролиной жить в месте, где витают окровавленные призраки? Надо спешно действовать, такой замечательный вариант может более никогда не представиться. И потом, апартаменты этих людей находятся рядом с нашими, хоть и в разных подъездах, но фактически через стенку. Во время ремонта сделаем дверь, и вы с Женечкой сможете ходить друг к другу абсолютно келейно. Давай, Яшенька, хватит мочалку тянуть, еще, не дай бог, соседи другой вариант отыщут. Думаю, чтобы их соблазнить, следует попросить копеечную доплату.
И Яша согласился, он вообще легко шел на поводу у людей, а Ирина Константиновна, несмотря на хрупкость и малый рост, обладала проходимостью танка и характером полководца. Не согласных с нею людей дамочка просто подминала под себя и раздавливала.
Когда дело только затевалось, Каролина радовалась сверх меры: все получилось замечательно. Девушке и впрямь было тяжело находиться в родной квартире. Яша переехал из своей комнаты в спальню Зоей, дверь помещения, где разыгралась кровавая трагедия, младшие Хованские заперли, но все равно, проходя мимо нее, Каролина вздрагивала. Перед глазами мгновенно возникал отец с оружием, ей слышались выстрелы, виделись разлетающиеся в разные стороны брызги крови.
Да и справка об эпилепсии не принесла Каролине осложнений. Яшу начали жалеть на работе, поговорили, почесали языки и успокоились. Если же какая-нибудь новенькая девушка начинала благосклонно поглядывать в сторону симпатичного холостяка, кто-нибудь обязательно говорил ей:
– Держись подальше от Якова, он, между прочим, давным-давно хочет жениться, только у него на руках больная сестра. Впрочем, если желаешь стать бесплатной сиделкой при невменяемой бабе, то флаг тебе в руки.
И как бы вы поступили, услышав подобное предостережение? При этом учтите, что Яша работал в таком месте, где большинство сотрудников являлось мужчинами, поэтому девицы моментально забывали про бедолагу с неполноценной сестрой и перекидывались на другой объект.
В новом доме об эпилепсии Каролины никто не знал, а через пару лет жильцы забыли, что она и Яков брат и сестра, молва превратила их в супружескую пару. Хованские никого не разубеждали, откровенных разговоров ни с кем не вели, и о потайной двери между двумя квартирами не распространялись.
Потом у Жени и Альбины появился Дима.
– Эй! – весьма невежливо перебила я даму. – Как это появился Дима? Брак перестал быть фиктивным?
Каролина мрачно покачала головой:
– Нет, снова все затеяла Ирина Константиновна.
Тебе, деточка, не понять психологию человека, который пережил тридцатые годы. Страх быть посаженным в лагерь – звериный, многие из тех, чья юность пришлась на времена сталинских репрессий, до конца своих дней вздрагивали, услыхав ночью во дворе шум мотора. Мгновенно в мозг вонзалась мысль: «За мной пришли», арестовывали тогда ведь без всякого повода.
А Ирина Константиновна тряслась за Женю и всеми силами старалась доказать: ее сын нормален, никаких педерастических наклонностей не имеет. Шло время, ужас Ирины Константиновны рос, превращался в фобию, ей стало казаться, что люди косо смотрят на семейную пару без детей.
– Вот уж глупость, – вздрогнула я, – вовсе не все имеют детей. У одних их нет из-за физиологических недостатков, другие сознательно не желают заводить отпрысков, есть на свете и нечадолюбивые люди.
– Оно так, – согласилась Каролина Карловна, – только Ирина Константиновна не могла побороть свой страх, он ее душил, так появился Дима. Мать Жени рассуждала просто: если есть сын, то в глазах окружающих семья идеальна, муж спит с женой.
– Да уж! – хмыкнула я. – И откуда взялся мальчик?
Каролина Карловна пожала плечами:
– Понятия не имею. Сначала Альбина исчезла, а Ирина Константиновна, обычно не баловавшая соседей откровенными беседами, не скрывая радости, заявила: «Невестка беременна, вот и поехала к нашей дальней родне на Волгу, там экологически чистый район, свежий воздух, разве в Москве можно выносить нормального младенца? Конечно, Женечка страдает без любимой жены, но ради здоровья ребенка можно и потерпеть!» Потом Альбина вернулась вместе с мальчиком, его назвали Димой. Евгений не проявлял к ребенку никаких чувств, в этой жизни он любил лишь двух человек: Ирину Константиновну и Яшеньку, всех остальных он просто не замечал. Но Женя был интеллигентным человеком, а решение о ребенке приняла Ирина Константиновна. С матерью Женя не спорил никогда, она была для него святей папы римского и лучезарней Вифлеемской звезды. Мама велела, значит, так и надо.
Потекли относительно спокойные годы. Каролина, очень тесно общавшаяся с Ириной Константиновной, вскоре поняла: между свекровью и невесткой Альбиной совсем даже не простые отношения.
Альбину в доме считали чем-то вроде табуретки, поставили в угол и забыли, а она была молодой, страстно влюбленной в мужа женщиной. Она совершенно не скрывала своих чувств и старательно прислуживала Евгению в надежде на доброе слово. Каролина только дивилась, глядя, как Альбина ухаживает за супругом.
Хованской стало понятно, почему воспитанница Ирины Константиновны согласилась на фиктивный брак, она наивно понадеялась, что платонические отношения плавно перетекут в любовные, и Женя наконец-то оценит жену по достоинству. Ради любви Евгения Альбина была готова на все, даже на приемного ребенка.