Рядом шевельнулась Алена, Серена остановила ее, тронув за руку.
– Пусть как-то с себя этот жидкий камень стряхнут, а то если он на них затвердеет… – она не удер жалась и хихикнула: – у Юстины будет вечная ук ладка!
– Но ей не понравится, – согласилась Алена, наверняка представившая себе картинку, как их модница и раскрасавица ходит с маской из камня на лице и с окаменевшей растрепанной прической.
С кожи каменная корка или каменные прилипшие капли, наверное, осыпятся, а вот с волосами придется наверняка расстаться. Да и с одеждой. Так что пока они так на камень воздействуют, пусть отожмутся ну и… э-э-э… обсохнут, наверное, как тут еще скажешь.
– Отжались? – наконец спросила Серена. – Вы как следует отряхнитесь, нечего с собой грязь тащить. Семен, какая тут у нас задача?
– Да они ее уже выполнили, осмотрели уровень. Так что остались «– тысяча семисотый» и самый подвал, но их придется отложить до завтра. Тем более что на трехтысячный даже Настя не может сейчас прыгнуть, мешает что-то.
– То есть можно отдыхать? – спросила Юстина.
– Еще чего, – возмутился Кольцов. – Нужно доложить командованию. Ну и самим узнать, что, где и как. Может, еще помощь кому нужна. Или что-то другое срочное. Так что все идем в столовую на нашем уровне, там будет общее собрание. Да уже идет, наверное, только нас и ждут. Джон, из тебя песок сыпется, развалина ты этакая.
– Там места мало, – капризно сказала Юстинка.
– Половина, значит, будет представлена клонами. Кто из вас пойдет живьем, а кто клоном?
– Только не я! – замахала руками Поборски. – Не я живьем. В таком виде!
Семен даже глаза выпучил. Раз не живьем, значит, в виде клона, а из-за клона, точнее, из-за того, как болезненно Юстина перенесла гибель своего первого и до сего момента последнего клона, у них весь отряд чуть на два лагеря не разделился.
– Точно? – переспросил Семка. – И что, сделать твоего клона?
– Разумеется. Да не смотри ты на меня так, я все помню, но лучше пострадать от распада клончика, чем позориться на людях.
Семка потянулся пальцем к виску, чтобы там чуть им покрутить, но вовремя остановился и, не сходя с места, сделал призрачную копию Юстинки. Это ее окончательно успокоило, она даже повеселела. Серена вздохнула, она прекрасно понимала, что в нынешнем своем виде та не могла себе позволить появиться в обществе. Пусть даже на совещании в связи со стихийным бедствием и его ничего хорошего не сулящими последствиями. Но ей-то придется туда идти, хотя и она, извалявшись в пыли и не успев привести себя в порядок, выглядит как чучело. Понять бы еще, с каких пор она-то стала по таким поводам беспокоиться? Уж не с сегодняшнего ли дня?
К бессонным ночам им было не привыкать. Но зевали все собравшиеся в столовой нещадно.
Штольня уровня «–370» была укреплена тюбингом – полукольцами из чугуна – заметно большего диаметра, чем на верхнем жилом уровне. Там было шесть метров, здесь восемь. Так что пространства для помещений получалось больше. По одной стороне под них отводилось по три с половиной метра ширины тоннеля, и здесь располагались казармы, столовая, баня и разные другие подсобные помещения. С противоположной перегородка отделяла от стены два метра и была поделена на отсеки тех же двух метров длиной. Эти конурки, где в полный рост стоять было возможно лишь у дверей, были отведены под камеры. Узкая солдатская койка, тумбочка, два крюка в качестве вешалок, лампа с железным абажуром под потолком, и все! Зато в обязательном порядке имелась камера видеонаблюдения. Чтобы одним служба, а другим заточение медом не показались. Впрочем, через раз в камерах имелись табуретки, считавшиеся здесь предметом роскоши. Карцер от этих боярских хором отличался отсутствием любых предметов. Там даже лампы не имелось, правда, видео камер было аж две сразу. Зато щелей больше, и сквозняки гуляли постоянно. Побывали в нем все, некоторые по несколько раз успели, но мало кто находился дольше нескольких минут. Блокировали видеокамеры и телепортировались – кто сам, кто с помощью товарищей – куда желали. Войцек в порядке исключения любил там повисеть в воздухе и подремать. Или погонять клона по разным любопытным закоулкам, пока висит себе комфортно – мягкая воздушная подушка и теплый кокон защитной сферы, что еще нужно для удобства?
Кстати, как раз напротив двери карцера располагался вход в столовую, наверное, самое просторное здесь помещение. Хотя бы по длине. Тут стояли длинные и узкие столы, за каждым из которых умещались по десять человек, но обычно стояли они торцом к стене и у стены головой об изгиб тюбинга не стукался лишь карлик.
Сейчас все столы поставили вдоль стены, а скамьи оставили стоять поперек помещения. На них и располагались участники совещания. Большинство из них Серена знала. Своих знала превосходно, столько вместе прошли и пережили. Войцек, дядя Сережа, фрау Каролина, Настин отец и командир группы спецназа полковник Ковалев, его заместитель майор Кузьмин, капитан Сережа Орлов. Из местных она знала профессора Виктора Николаевича и капитана Фадеева. Но остальных тоже видела неоднократно, пусть и не знала или не могла после бурной и бессонной ночи припомнить, кто какую должность занимает и кого как зовут. Ничего, разберется позже.
Настя появилась вместе с Антоном Олеговичем, Доцентом и Эльзой. Как раз в этот момент на кухне, отделенной от столовой лишь стойкой, закипела вода в огромной кастрюле, и повар открыл крышку, выпустив клубы пара. Все невольно обернулись на звук упавшей немалого калибра крышки и вопль обжегшегося повара. И именно в этот момент выпрыгнули из ниоткуда остальные ребята, точнее, их клоны. Как специально сговорились – все разом и в таком месте, где полно пара. Понятно, что их на некоторое время стало отлично видно.
Непривычные местные кто вздрогнул, кто уставился на клонов, не в силах произнести ни слова. Профессор Виктор Николаевич с каким-то азартом в голосе весело воскликнул:
– Потрясающе!
А Серена попыталась разобраться, кто из клонов кто, или хотя бы понять, кто из них Саша. И сразу его узнала. От этого пустяка ей отчего-то сделалось очень приятно.
Впрочем, клевать носом и зевать она не перестала. Да и все остальные были измотаны и готовы уснуть прямо здесь и сейчас.
– Кого ждем, есть у кого информация? – спросил один из офицеров.
– Генерала Володина и начальника базы, – ответил Настин отец. – Они сейчас будут.
И действительно, через полминуты в столовой сделалось как-то совсем уж тесно. Это вошел генерал Володин. Его огромная фигура притягивала к себе взгляды прямо-таки гипнотически. Так что на Шатуна никто и внимания не обратил, а полковника Разуваева и вовсе трудно было различить за широкой спиной генерала. Полкан являл собой зрелище одновременно драматичное и комичное. Драма была написана на его лице. А комичной была его походка. Серена догадалась, что полковника ведут силой, но вряд ли кто из местных это сумеет понять. Разве что Полкан начнет кричать об этом, но не факт, что ему и рот не заткнули.