– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать…
О направлении Настя не задумывалась, пошла туда, куда полетел ее Бджил. Но скоро оказалась на развилке. В ее центре лежал немалого размера камень, но, увы, без указательных надписей.
– Прямо пойдешь – голову потеряешь, – пробормотала Настя строчку из сказки. – В моем случае я кому-то голову точно оторву.
Справа зашуршало. Мягко и даже как-то застен чиво.
– Стоять! – приказала Настя, и чтобы понять, что на самом деле представляет собой объект, видимый ночным зрением как размытое пятно, зажгла пару огоньков.
– Господи! И на что же ты похоже-то? – удивилась она.
Более всего это чудо природы напоминало бесформенный мешочек, к которому за какой-то надобностью пришили кошачьи ушки и хвост. Глазки тоже имелись, хоть и крохотные. Размером с кролика или с того же кота. О! Лапы тоже есть, но… Вспомнила! Так выглядит мягкая игрушка, если из нее извлечь всю набивку. В детстве она это проделывала неоднократно.
– Похоже, на таких, как ты, здесь тоже охотятся, подходящего размера коконы висели.
От зверька исходил слабый ментальный сигнал, но понять что-то, кроме того, что ее новый знакомый боится, было трудно. Хотя… ну да, он не за себя боится. И, понятно, не за неё. Или за неё?
Настя резко обернулась и буквально в паре шагов позади увидела рожу, весьма схожую с тем мохнатым жуком-рогачом в леднике. Размером поменьше, но очень похож. Уродливая жучиная башка крепилась на мощной шее, а тело было как у гориллы. Длинные руки сжимали за хвосты связки таких же зверьков, какого она только что встретила. Правда, эти выглядели обычными котами, а не пустыми мягкими игрушками.
Зверюга то ли от досады, то ли от удивления мотнула головой – длинные пряди бурого меха, свисающие от углов рта, мотнулись, словно канаты. Нападать чудовище не торопилось.
Странно, но Настя не испытывала не то что страха, даже простого опасения. Наоборот, ей показалось, что зверь дружелюбен. Вот только… кто, кроме него или такого же, мог ее спеленать и подвесить в качестве продовольственного запаса? Она-то, оказавшись в паутинном коконе, почти убедила себя, что ее врагом будет паук. Но пока пауков не видно.
Рогатый зверь чуть ощерился – зубы у него были крупнее, чем у жука в леднике, и то, что их меньше, не особо успокаивало – и принялся пританцовывать. Усы-канаты начали раскачиваться. От него пошла волна уюта, тепла и спокойствия.
– Так вы, сударь, гипнозом увлекаетесь! Вот как вы меня в первый раз усыпили. Оригинально! Раньше все, кто использовал ментальные атаки, нас пугали, мышцы судорогами сводили, волю парализовали страхом. А тут вот этак тихо, мирно, культурно.
Она все еще не решила, как правильнее действовать в этой ситуации. Нападать не хотелось. Прежде всего потому, что если зверь был не один, он легко мог позвать на помощь. К тому же его возможности не до конца ясны, а о силе и ловкости вообще пока мало известно.
Но вскоре всё решилось само собой. Зверь, продолжая пританцовывать, всё шире разевал пасть и всё сильнее выпучивал глаза. Те уже надо лбом возвышались на целую ладонь. Вдруг раздался щелчок, и с рогов метнулась молния. Настя даже отходить в сторону не стала, поймала сгусток электричества ежовой рукавицей и, не давая пойманной молнии разорвать связь со своим источником, закрутила ее в обратном направлении. Шерсть на рогах задымилась, а зверь, распластавшись в воздухе, совершил изящный и точный бросок, который предполагал завершить мощным ударом нижней лапы. Вот тут Настя чуть подвинулась и сама пяткой ударила пролетающего мимо соперника в основание лодыжки, или что там у него в этом месте. Зверь перевернулся в воздухе, прочертил рогами свод, обрушив множество плиток, и грохнулся примерно на таком же расстоянии, на каком находился прежде. Но по другую сторону.
Вскочил он моментально и, издав трубный рев, кинулся в повторную атаку. Засвистел воздух, рассекаемый когтями. Рогатый минотавр проскочил несколько метров и с удивлением уставился на то место, где только что была его правая лапа. Никаких фонтанов крови не было, из плеча ровной струей текла белая и густая, как кефир, жидкость. В этот раз зверь пошел вперед шагом, по-медвежьи косолапя.
– По-хорошему не понимаем, – вздохнула Настя, становясь в защитную позицию с вытянутой вперед правой рукой. Но когда зверь приблизился, ударила левой, с разворота на пятке, одновременно сама уходя из-под удара.
Голова гулко свалилась на песок. Настя вытерла когти о шкуру. Глянула мельком на мертвых котов, которых все еще сжимала отрубленная правая лапа. Точно, эти зверьки с костями внутри.
– Ну, Мякиш, – обратилась она к зверьку номер один без костей, – за кого ты там переживаешь и боишься? Веди!
Маленький зверек понял и, изгибаясь по-змеиному, пополз в обратном направлении.
– Так мы долго станем добираться, – сказала Настя и подхватила зверька на руки. – Даже головка мягонькая и хвостик тоже. Где ж твои косточки?
Ответ на вопрос она получила через пять минут. Коридор закончился гротом. В центре его высилось самое невозможное строение, какое она могла представить.
Башня основанием своим занимала всю немалую площадь этой пещеры и ступенями поднималась к своду. Но необычными были стены. Они состояли из скелетов. А там, где продолжалось строительство – из живых котов, сросшихся с ней.
Повсюду носились полчища таких же зверьков. С трудом удалось сообразить, что часть из них кормит тех, кто вживлен в стены. А уж чем заняты другие, понять было совершенно невозможно.
Один из зверьков, «сидевших» в месте строительства стены, вдруг застонал и задергался. И в течение минуты… м-м-м… сполз с самого себя, вернее со своего скелета. Его тут же подхватили заботливые лапы и потащили куда-то внутрь сооружения.
Присмотревшись, Настя увидела выползающих из недр башни новых зверьков, у этих лапы, как тонкие проволочки, изгибались под тяжестью.
– Это что же? Вы, как кораллы, строите свой дом из своих скелетов? А потом вас покормят и вы новые кости отращиваете?
Она не знала, насколько точно угадала, но это было и не важно. Ей повстречалось жутко сложное сообщество, объединенное коллективным разумом. И дыхание этого разума она слышала отчетливо.
Настя постаралась настроиться на ритм этой странной жизни, и у нее получилось. Сознание раздвоилось, одна часть полетела в недра башни, чтобы увидеть особый мозг-грибницу, ясли для новорожденных, лазарет для тех, кто начал отращивать себе новый скелет. И даже казарму. А после ей показали такой же, но уже разрушенный и разграбленный «муравейник-котовейник». Там своды многочисленных коридоров и ходов почти сплошь были увешаны остатками коконов, под которыми кучами валялись кости.
Башня и весь центральный грот там были разворочены, мозг выкорчеван.
А еще ей показали, как эти котомуравьи воюют со своими врагами, даже с теми, которые во много раз превосходят их размерами. Воины выходят из казарм и строят из своих тел увеличенные копии тех хищников, что на них нападают, и эти жутковатые, надо сказать, создания из сотен, а порой из тысяч отдельных тел вступают в бой с агрессорами. Очень много отдельных особей гибнет, но род сохраняется.