* * *
Исабель уперлась лбом в ладони.
— Не могу поверить! Как такое могло случиться? Ты всегда называла его задницей.
— Жопой с ручкой, если быть точной. Вчера, приехав, я встретила его у Дома обезьян, он был с компанией поклонников здорового питания. Я рассказала ему кое-что по теме, он поделился своими мыслями, мы разговорились, и оказалось, что мы совершенно одинаково думаем по поводу Питера. А потом, все, что я помню, — бамс.
— Бамс? — Исабель подняла голову. — Бамс?
— Да. Если можно так выразиться.
Исабель откинулась назад и накрыла голову подушкой.
Селия приподняла уголок подушки.
— Пожалуйста, встреться с ним.
— Не могу. Внизу может быть Кэт Дуглас. Она меня узнала.
— Если женщина-кошка вздумает к тебе приблизится, я ее отгоню.
— Я думаю, Селия, даже ты тут бессильна.
— Тогда спрячемся. Ну, пожалуйста, Исабель, пойдем, а?* * *
Джон разложил на коленях крахмальную салфетку и взял вилку и нож. Он проколол острием тонкую пленку на упаковке соуса «голландайз» и попробовал на язык. Вкус был не совсем такой, как надо, чувствовалось что-то лишнее, вероятно, какой-нибудь консервант, препятствующий размножению сальмонеллы.
«Голландайз» Аманды — чистый желток, сливочное масло и лимон. Она никогда не разговаривала, когда «играла в курочку и яички», как она это называла, потому что для того, чтобы взбить их над огнем до требуемой консистенции «густого шелка», требовалось сконцентрироваться на сто процентов. В строго определенный момент Аманда погружала туда кусочек масла и использовала его, чтобы остудить желтки и дно кастрюльки. Она всегда вздыхала от облегчения и ощущения одержанной победы, хотя Джон никогда не видел, чтобы она выливала соус. После манипуляций с маслом Аманда поворачивалась к Джону, погружала палец в сковородку и давала ему попробовать на язык.
— Лучше, чем в другие разы? — спрашивала она с горящими глазами.
И он всегда отвечал «да», потому что это была чистая правда.
Было и еще кое-что не так с этим завтраком. Яйца-пашот казались слишком уж круглыми, то есть приготовили их не классическим способом. Джон не знал, в чем разница, — кроме того, что Аманда после вступления в Церковь Джулии заявила, что яйца не станут яйцами-пашот, если их не опускать в воду, как будто бы отпускаешь их на свободу. Конечно, минимальная помощь (ложка в качестве инструмента и капелька уксуса) допускалась.
Джон добрался до центра желтка, он был идеально готов к употреблению. Потом переместил на него всю верхнюю часть, чтобы желток впитался в английский маффин, и обнаружил, что перед ним самая обыкновенная ветчина. Аманда никогда бы такого не сделала. Она использовала либо канадский бекон, либо итальянскую ветчину «проскуитто». А между мясом и яйцом она бы обязательно проложила три верхние пластиночки острой спаржи или немного потушенного и сдобренного молодым чесноком шпината. Она никогда не понимала, почему «Бенедикт» и «Флорентин» должны быть какими-то особенными, и Джон не мог с ней не согласиться.
— Вам все нравится, сэр?
— Хм? — Джон вернулся в реальность. — О да, спасибо, — сказал он.
— Очень хорошо, сэр.
Официант удалился, а Джон взял пальцами кусочек бекона. Он не был уверен, что это едят руками, но осуждающих взглядов не заметил.
Кроме парня в углу зала. Он продолжал пялиться на Джона, и зрачки его от ненависти превратились в булавочные головки.* * *
— Ты действительно хочешь поговорить с журналистом? — переспросила Селия, когда они вошли в лифт.
— Да. Но ты ничего никому не рассказывай. Ни о чем.
— А зачем мне кому-то что-то рассказывать?
— Не знаю, но… Послушай, это важно. Обещай мне. Никому ничего не рассказывай. Особенно этому новому парню. Как, кстати, его зовут?
— Нейтан. Он тебе понравится.
— Да уж не сомневаюсь.
— Дай ему шанс. Пожалуйста!
Исабель нетерпеливо разглядывала обивку лифта.
Звонок известил о прибытии на первый этаж. Они обошли высоченную цветочную композицию и направились в ресторан.
— Вон он, в углу, — сказала Селия.
— Вижу, трудно его не заметить.
Нейтан встал из-за стола. Пошел к ним навстречу. Вернее, побрел, ссутулившись и сунув руки в карманы.
— Что он делает? Он нас увидел? — спросила Исабель.
— Не знаю.
Парень остановился у одного из столиков. Человек, сидевший за столом, поднял голову. В руке, точно сигару, он держал половинку кусочка бекона.
— Мясо означает убийство, урод, — заявил Нейтан.
Он занес руку над тарелкой, сделал резкое движение, и тарелка полетела со стола. Приземлилась вверх дном и разбилась на четыре части. «Голландайз» забрызгал туфли и брюки мужчины.
Селия схватила Исабель за руку и рывком затащила ее за коринфскую колонну у входа в ресторан.
Нейтан решительно прошел мимо них к главному входу в отель и, не оглядываясь, вышел.
— Ух, ты, — выдохнула Селия. — Это было не круто.
Исабель втянула воздух сквозь зубы.
— Селия…
— Что?
— Тот человек. Это Джон Тигпен. Репортер, которого хотела поцеловать Бонзи.
Селия оглянулась. Джон Тигпен стоял у столика, растерянно расставив руки, и круглыми от потрясения глазами смотрел на дверь.
— О-о-о, — протянула Селия. — Тот самый Пигпен?
— Да, — сквозь зубы сказала Исабель, — тот самый Пигпен.Вообще-то Джон не был суеверным, но некоторая вероятность того, что инцидент за завтраком имеет связь с кармой, присутствовала, и он прямиком направился в «Буканьер», чтобы выключить музыку.
Подходя к мотелю, он автоматически посмотрел на заведение «У Джимми» и увидел у входа одного из головорезов. Мужчина курил, пока Бугер гадил на тротуаре. Мужчина взглянул на Джона, Джон помахал ему рукой, но его приветствие осталось незамеченным.
Дверь в номер была открыта. Джон приложил ухо к щели — он не хотел послужить помехой грабителям. Женщины выше этажом визжали и хохотали, поэтому расслышать, что делается в номере, было сложно. Джон приоткрыл дверь ногой.
С виду в номере было пусто, но Джон все же заглянул под кровать и отдернул в ванной занавеску душа. Жалюзи были раздвинуты, и бриз гонял вонючий тюль в окно и обратно. Дохлые мухи попадали в ванну.
Никого.
Джон с колотящимся от возбуждения сердцем вернулся в комнату и только тогда обратил внимание, что «Starship» больше не играет. На кровати вместо компьютера лежал бледно-голубой листок.
«Номер 242» и недовольный смайлик.