– Вечер добрый, господа, – гулко пророкотал великан. В его горле что-то булькало, словно густая кипящая каша.
– Приветствую тебя, Константин, – склонил голову Шпингалет. – Ты быстро нашел это место?
– Если я что-то ищу, то обязательно нахожу, – ухмыльнулся Константин.
Серафима вдруг ощутила, как у нее по спине побежали мурашки. Этот тип пугал ее, а ведь она была девицей далеко не робкого десятка.
– Ваши ребята справились с заданием? – поинтересовался великан.
– Естественно, – ухмыльнулся Шпингалет. – У Барона работают только самые лучшие специалисты.
– Какая талантливая молодежь, – Константин прищурился, разглядывая ребят. – Могу я взглянуть на кубки?
Шпингалет протянул ему рюкзак Ликоя. Константин лишь мельком заглянул туда и удовлетворенно кивнул.
– Сервиз колдуна Чернорукова, – глухо проговорил он. – Глупцы! Знали бы они о его истинной ценности, не стали бы выставлять у всех на виду в каком-то заштатном музее…
– Там было написано «Сервиз Ивана Грозного»! – поправил его Ликой.
– Дважды глупцы! – гулко расхохотался Константин. Клокотание в его горле усилилось. – Царь Грозный стал лишь последним владельцем кубков. Истинной и полноправной хозяйкой сервиза была его прабабка, получившая их в дар от самого Чернорукова! Только она, сведущая в черном колдовстве, использовала его по назначению, а остальные и понятия не имели об истинной сущности этого набора.
– Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой! – поспешно проговорил Шпингалет, взглянув на свои поцарапанные наручные часы. – Давайте поскорее закончим с этим, мне еще нужно успеть к Барону!
– Верно, – согласился Хохотунчик. – У меня тоже есть чем заняться.
– Ты принес деньги? – Шпингалет оглядел Константина. В огромных руках того не оказалось ни сумки, ни чемоданчика.
– Вы мне не доверяете? – осклабился великан. У него оказались крупные желтые зубы, клыки были несколько длиннее, чем следует.
– Да я себе-то не доверяю! – ухмыльнулся Шпингалет. – Барон же назвал тебе сумму?
– За оплатой дело не станет, – кивнул Константин.
– Отлично! – Шпингалет протянул руку за наградой.
А затем произошло то, что Серафима еще долго будет видеть в своих кошмарных снах. Константин сжал пальцы в кулак, и его конечность вдруг трансформировалась в огромную булаву с набалдашником, из которого торчали острые шипы. Казалось, она была слеплена из глины, но при этом была чертовски твердой. Он размахнулся и сшиб с ног опешившего Шпингалета. Посредника отшвырнуло в сторону и с огромной силой впечатало в железную стену ангара. Застряв в глубокой вмятине, он повис в трех метрах над полом. Больше Шпингалет не двигался.
Серафима издала испуганный крик.
Ребята в ужасе застыли. Великан нормальной рукой неторопливо взвалил на плечо рюкзак с кубками.
– Какого…?! – взвизгнул Хохотунчик.
Константин обратился к ним со зловещей улыбкой на лице.
– Ваш черед, – сказал он.
Булава взметнулась вверх и устремилась к Ликою. Парень проворно откатился в сторону и набалдашник разнес в щепки стол. Обломки разлетелись вокруг.
Серафима и ребята развернулись и что есть силы бросились прочь. Глиняная булава снова взметнулась в воздух и разнесла стойку стеллажа в полуметре от головы Хохотунчика. Константин погнался за ними, громко топая ногами. От этого грохота, казалось, вибрировали контейнеры на полках железных стеллажей.
Хохотунчик вдруг выхватил из-под куртки пистолет и прицелился в Константина.
– Ни с места! – гаркнул он. – Полиция!!!
– Что?! – округлила глаза Серафима.
Ликой тоже выглядел слегка ошарашенным. Константин, не обращая внимания на направленное на него оружие, ринулся на Хохотунчика и тот выстрелил. Грохот отдался в ушах Серафимы. Пуля ударила в широкую грудь Константина и увязла в ней, словно в жидкой грязи. Пулевое отверстие на коричневом пальто тут же затянулось.
Перепуганный Хохотунчик выстрелил еще раз, и снова пуля просто утонула в теле глиняного великана.
Константин гулко расхохотался. Хохотунчик ошарашенно на него уставился, Серафима и Ликой были потрясены не меньше.
– Уходим! – скомандовала девушка.
– Стоять! – крикнул Хохотунчик, направляя пистолет на нее.
– Так ты из полиции?! – поразился Ликой.
– А почему, думаешь, в музее все прошло так гладко? Ваша операция с самого начала проходила под нашим контролем!
– А не слишком ли ты молод? – крикнула Серафима.
– Я студент полицейской академии!
– Черт!
– Мертвый студент! – прорычал Константин, размахивая булавой.
В этот момент двери ангара с грохотом распахнулись, и помещение начало заполняться вооруженными бойцами спецназа в черных одеждах.
И тут Серафима перепугалась не на шутку. Мало того, что Шпингалет, похоже, мертв, так еще и подельники оказались не теми, за кого себя выдавали. Не говоря уже об этом глиняном монстре, который пытался их убить. В такие переделки ей еще попадать не приходилось!
– А ну стоять! Бросай оружие! – послышались крики.
Великан гулко расхохотался.
– Не могу, – прорычал он. – При всем желании!
Серафима под прицелом множества стволов вскинула обе руки, но при этом ринулась к двери, подальше от великана. Константин бросился за ней, размахивая булавой, и внимание бойцов тут же переключилось на него. Загрохотали выстрелы.
Серафима недовольно взглянула на остолбеневшего Хохотунчика.
– Так и знала, что с тобой что-то не так! – воскликнула она.
– Ну извини! – ответил парень. – А теперь оставайся на месте!
Булава со свистом вспорола воздух, раздался истошный вопль одного из бойцов. Тело взмыло в воздух и с силой врезалось в потолок ангара.
– Да ты смеешься? – крикнула Серафима. – Нам всем нужно убираться отсюда! Он всех сейчас перебьет!
Раздался новый вопль. Хохотунчик отвлекся от нее, с ужасом глядя, как Константин, которого не брали пули, расправляется с полицейскими.
Серафима тут же сорвалась с места и понеслась к двери ангара. Ликой рванулся вслед за ней. Хохотунчик принялся стрелять в разбушевавшегося великана, но тому все было нипочем. Пули просто исчезали в его гигантском теле, дырки от пуль моментально затягивались жидкой грязью.
Серафима достигла двери, когда вдруг услышала за собой топот Ликоя. И этот туда же! Вся операция провалилась! Барон будет вне себя от ярости!
– Так ты тоже?! – воскликнула на ходу девушка.
– Что тоже? – не понял Ликой.