Старик пожал плечами:
— Ну, дали…
— Кто?
— Люди, кто ж еще…
— Ну, так им тоже дали, понимаешь?
Старик немного подумал:
— Вообще-то, верно, конечно, — согласился он. — Лен, а вот, к примеру, тысяча долларов это сколько в рублях будет?
— Примерно тридцать тысяч.
— А много сейчас на эти деньги штанов купить можно?
— Смотря каких.
— Хороших.
— Ну, если недорогие джинсы покупать, то штук пятнадцать, а может и больше.
Старик покачал головой.
— Вот ведь, а?! Вот тебе и кошки, на которых я никогда внимания не обращал. Надо же?!..
— Надо, дядя Коля, надо! — улыбнулась Лена. — Всем нам надо. И тебе, и Светке, и нам с Витькой.
Витька проснулся около полуночи, когда уже все крепко спали. Сильно болела голова… Он проглотил две таблетки аспирина предусмотрительно оставленные Леной на видном месте, немного полежал, рассматривая темноту за окном, а потом вышел покурить на веранду. Похмелья почти не ощущалось. Разве что немного ломило в затылке и чуть громче обычного постукивало сердце.
Витька курил и от нечего делать бездумно листал оставленную на прежнем месте поэтическую тетрадку. Неожиданно его привлекла какая-то новая, немного странная мысль. Витька отложил сигарету и склонился над тетрадкой. Рука нащупала шариковую авторучку и что было силы сжала ее.
— Боже мой, — с ужасом прошептал Витька. — Что это?!..
Петрович проснулся от звука загремевшего на веранде ведра.
«Опять Витька колобродит, — подумал старик. — Как бы он мою самогонную заначку не отыскал…»
Петрович встал и направился на веранду. Витька сидел за столом, низко склонившись над открытой тетрадкой. Скрипнула дверь. Витька поднял голову и посмотрел на Петровича глазами полными ужаса. Челюсть племянника мелко подрагивала.
— Я нашел, дядь Коль… — тихо сказал он.
— Что нашел? — так же тихо спросил старик. Петрович вдруг почувствовал, что у него похолодело под сердцем. Он еще никогда не видел племянника таким испуганным.
— Я нашел разгадку числа 666, — сказал Витька. — Это формула самоуничтожения… Число предателя.
Витьку начало трясти. На его белом как мел лице появилась гримаса боли. Не отрывая взгляда от лица племянника, Петрович нашарил руками табуретку, пододвинул ее и сел.
— Витьк, что с тобой? — растерянно спросил старик. — Тебе плохо?
— Я нашел, дядь Коль, я нашел… — механически повторил Витька — Это формула самоуничтожения…
— Витьк, да ты что несешь-то?! — не зная, что предпринять, старик оглянулся на дверь. — Может, тебе воды дать?
— Дай… — безразлично согласился Витька.
— Холодно тебе, наверное. Куртку вынести?
— Вынеси…
— Да что с тобой?! — повысил голос Петрович. Он схватил племянника за плечи и, что было силы, тряхнул его. — Ты что?! Приди в себя!
— Куртку вынеси… — пробормотал Витька. — Холодно мне…
«Может быть, он разыгрывает меня? — мысли старика метались от одной страшной догадки к другой. — Хотя не должен… Весь белый, как мертвец».
Петрович бросился в дом и растолкал Лену.
— Витьке плохо! — крикнул он.
Лена оторвала голову от подушки.
— Тошнит, что ли?
— Нет! Другое что-то… Не пойму я!
Лена быстро встала.
Витьку бил страшный озноб. Он сидел, обхватив голову руками и тихо стонал.
— Вить… — позвала мужа Лена. — Вить, что с тобой?
— Мне плохо, — не поднимая головы, глухо ответил Витька.
— Как плохо? С чем?..
— Мне страшно…
— Что-что?!
Лена села рядом с мужем и обняла его за подрагивающие плечи.
— Ну что ты!.. — женщина попыталась улыбнуться. — Ну что ты!.. Сейчас все пройдет. Это просто нервы. Пошли в комнату.
— Да… — вяло согласился Витька.
Он попытался встать, но тут же задрожал еще сильнее и бессильно опустился на стул.
Увидев глаза Витьки полные тоски, боли и ужаса Лена едва не закричала от страха сама. Там, в глазах мужа, отражалась черная бездна.
«Умирает… — мелькнуло в голове у Лены. — Он сейчас умрет!»
— Витечка, родной мой! — Лена обняла мужа. — Ты успокойся… Только успокойся, пожалуйста! Сейчас все пройдет, это не может не пройти, понимаешь?!.. Смотри на меня. Ну, смотри же! Видишь? Я здесь, с тобой, а значит все будет хорошо. Ничего нет! Нет никакого страха, и ты только постарайся понять, что все будет хорошо! — Лена оглянулась и посмотрела на Петровича. — Дядь Коль, воду, валерьянку и таблетки… Те самые таблетки, которые тебе врач прописал… Сюда, быстро!
Старик метнулся в комнаты.
Лена безостановочно целовала мужа в лоб и щеки теплыми губами и ласково гладила по спине. Потом она осторожно приподняла ему голову и заглянула в глаза.
— Тебе лучше? Ну, Витя?..
Витька спрятал лицо в плечо жены.
— Боже мой!.. — простонал он. — Если бы кто только знал, как мне плохо!..
Петрович дрожащими руками высыпал на ладонь Лены три маленькие таблетки.
— Больше нельзя, — пояснил он. — Опасно.
Лена слегка отстранилась от мужа и поднесла ладошку к его губам.
— Витя, давай, ну?.. — попросила она. — А теперь запей… Вот так.
Витька жадно выпил полную кружку воды.
— Холодно здесь на веранде. Пошли в комнату, — Лена помогла мужу встать. — А дома тепло… Ты согреешься. Все будет хорошо. Вот увидишь… — Лена говорила быстро, тем преувеличенно-ласковым тоном, с помощью которого успокаивают больных детей. — Вот так… Обопрись на меня… И нечего не бойся… Все будет хорошо.
Витька шел с трудом, прикрывая ладонью лицо. Лена уложила мужа и легла рядом. Она обняла его за шею и придвинулась поближе. Уже совсем скоро Витьке стало лучше.
А Лена говорила и говорила. Она рассказывала о своем детстве: о том, как воровала в колхозном саду яблоки, о том, как однажды зимой чуть не замерзла по дороге из школы, и о том, как к ней, тогда еще семнадцатилетней девчонке, решил посвататься председательский сын. Постепенно в голосе женщины стали появляться веселые нотки.
— Вить, ну ты посуди сам, какой спрос с семнадцатилетней девчонки? — говорила Лена. — Смешно! А я тогда чуть было не согласилась. Правда, смешно? А знаешь почему? Из интереса. Все думала, а как же, мол, это все будет дальше? Дом, дети… И все мое! Ведь не игрушечное же все это, а уже самое настоящее…