Михаил нагнулся.
— Есть кто живой или нет? — громко крикнул он.
— Заходи, гостем будешь! — ответил веселый Витькин голос. — Мы тут как раз с Петровичем шашлык друг из друга собираемся готовить.
Михаил спрыгнул… В глубине подвала бушевал пожар. Сухая фанера горела ярко и почти без дыма. Витька лежал на куче песка и пытался прикурить измятую сигарету. Рядом стоял Петрович. Он опирался на ружье и сердито сверкал глазами.
Михаил кивнул на оружие.
— В прятки играли?
— Немножко, — согласился Витька.
Михаил улыбнулся.
— У американцев есть такая игра, пейнтбол называется. Собираются люди где-нибудь в лесу и начинают перестреливаться краской из пуливизаторов. А вы, как я посмотрю, решили в эту игру по-русски сыграть?
Петрович что-то проворчал и поднял с земли Багиру.
— Это у дяди Коли что-то типа охотничьей собачки, — пояснил Витька. — Мишка, посмотри какого она зверя завалила!
Прикрывая лицо ладонью от наступающего жара, Михаил осмотрел уродливое тело зверя и присвистнул.
— Ничего себе! Я такого никогда не видел.
— Дарю, — великодушно сказал Витька. — Жаль, что от башки почти ничего не осталось. Когда будешь делать из него чучело изобрази голову в виде жабьей морды. Очень даже похоже получиться.
— Такой и человека запросто убьет, если сзади прыгнет, — определил Михаил. — На клыки его посмотрите… Сантиметра три, не меньше.
— Хватит зубы скалить, — строго сказал Петрович. — Шутки кончились. Выбираться нужно.
— Это точно, — согласился Михаил.
Он поднял голову и громко свистнул. Витьку вытаскивали вчетвером. Михаил и Петрович поддерживали раненого Витьку снизу, парни тащили сверху.
— Пожар, это ерунда, дядь Коль, — успокаивал старика Михаил. — Сейчас двери закроем и без воздуха он задохнется. Вокруг бетон и наверх огонь не пойдет.
Михаил помог старику и следом выбрался сам.
Витьку аккуратно, боком, втиснули на заднее сиденье машины. Он внимательно посмотрел на ожидающую его там Лену и только после того, как прикрыл голову обоими руками, положил ее на женские колени. Лена безразлично смотрела в окно и молчала.
Михаил и парни суетились возле дверей подвала.
Светлана ткнулась головой в грудь отца, обняла его за плечи и заплакала.
— Ну, будет тебе! — сказал старик. — Все уже кончилось. А с таким человеком как Витька, сама понимаешь, без пожара и стрельбы обойтись никак не могло.
Витька громко вскрикнул. Петрович взглянул на машину. Сморщившись, племянник держался за глаз. Лена рассматривала свой кулачок и хищно улыбалась.
— Дядь Коль, убери от меня эту дуру! — заорал Витька.
Продолжая улыбаться, Лена взглянула на Петровича.
— Первый раз в жизни мужу в глаз дала, — пояснила женщина. — Незабываемый кайф, дядь Коль.
Михаил вытер закопченные руки и сел за руль.
— Мы в больницу сейчас поедем, — пояснил он Петровичу. — А ребята тебя до дома проводят. Ну, бывайте!
— Ленку из машины уберите! — потребовал Витька.
— Ага, жди, — возразила женщина. — Заткнись лучше, а то еще получишь.
Михаил рассмеялся и машина тронулась с места.
Старик перевязал Багиру. Кошка безразлично озиралась вокруг и только иногда, когда боль становилась нестерпимой, вздрагивала всем телом.
Всю дорогу парни шли сзади старика и его дочери. Один из них нес ружье.
Светлана часто вздыхала.
— Да не рви ты мне душу! — ворчал Петрович. — Сказано тебе, кончилось все!
— Беда ведь могла случиться, — тихо жаловалась Света.
— Ну, не случилась же!
Вошли в поселок. Дождь стих. Быстро стемнело и в окнах зажглись уютные, желтые огоньки.
Дома Петрович поставил ружье у порога и еще раз осмотрел Багиру. Старик решил сменить повязку и заботливо смазал раны кошки зеленкой. Бинта Петрович не жалел и в результате из черной кошки Багира превратилась в белую.
Света по привычке направилась на кухню.
— Я есть не хочу, — предупредил старик дочь. — Чаю, разве что приготовь.
Закончив с Багирой, Петрович долго умывался, с удовольствием подставляя пышущее жаром лицо под прохладную струю воды. Сам не зная почему, старик вдруг улыбнулся…
Потом он долго тер лицо полотенцем и, только окончательно избавившись от навязчивой улыбки, направился к столу.
— Пап, можно я у тебя останусь? — спросила Света.
— Зачем? — удивился Петрович — У тебя что, детей что ли нет?
— Господи, не на улице же они! С отцом все-таки…
Старик отхлебнул горячий чай и с интересом покосился на дочь.
— С Серегой-то у тебя как?
— Нормально, — просто ответила Света.
— Жить-то вместе будете?
— Будем.
Петрович усмехнулся и кашлянул в кулак.
— Если Серега на мои деньги рассчитывает, то зря, — твердо сказал старик. — Не дам!
Света улыбнулась.
— Ну и не давай…
— Думаешь, шучу? Сказал не дам, значит не дам!
— Да не нужны мне твои деньги.
— Тебе-то может и не нужны, а вот Сереге твоему…
— С ним я как-нибудь сама разберусь, — оборвала отца Света.
После ужина Петрович снова засобирался в дорогу.
— Ты куда, на ночь глядя? — удивилась Света.
— Тебя провожу. А потом к Витьке в больницу заеду. Проведаю, как он там. Ведь как ни крути, а я его все-таки подстрелил…
Уже выйдя за дверь дома следом за отцом, Света вдруг громко рассмеялась.
— Ты чего это? — спросил Петрович.
На секунду он отвлекся и вместо того, чтобы закрыть дверь, механически сунул ключ в карман куртки.
— Сережку вспомнила, — пояснила Света. — Господи, ну что за испуганная физиономия у него была, когда ты, пап, на него ружье наставил.
Петрович проводил дочь до самой калитки. Света попрощалась с отцом, но, взглянув ему в глаза, вдруг задержала его за рукав.
— Пап, а ты что улыбаешься?
Старик немного смущенно потер щеку.
— Да я и сам не знаю…
— Ну, а все-таки?
Петрович подумал. Его улыбка стала чуть шире…
— Наверное, потому улыбаюсь я, дочка, что все хорошо кончилось. От облегчения… На душе у меня сейчас легко. Но и пусто, правда, как в нежилой комнате.
— Почему пусто?