— Нам нечего сказать по этому поводу, — пояснила она.
— А вы сами знали Айви? — не отступала я.
— Разумеется, я знала Айви, — сказала она. — Я два года была воспитателем в ее классе. Хорошая девочка. И папу своего любила, несмотря на то что порой он выходил из себя.
— А случалось ли, чтобы его гнев обращался на дочь?
— Что вы хотите этим сказать? — спросила миссис Шалдер.
— Ничего, мэм, и обещаю, этот разговор останется между нами.
— Все так говорят.
— Хорошо, строго между нами скажу: мне кажется, что он этого не делал.
— А почему вы говорите об этом, мисс…
— Ллойд. Нэнси Ллойд. А причина, по которой я об этом говорю, проста: я прекрасно понимаю, что виновник преступления не стал бы прятать у себя окровавленное белье жертвы.
— В этом я с вами согласна, — заговорила Мисси Шалдер быстрым, взволнованным шепотом, — и хочу сказать вам еще кое-что, мисс Ллойд. Мне никогда не нравилась его жена. А уж с тех пор, как она ударилась в религию… хм… «несносная» — пожалуй, вот самое мягкое слово, которым я могу ее охарактеризовать. Возможно, Джордж из простых, не очень хорошо зарабатывает и, случается, может выйти из себя… Да и со своим мальчиком, Майклом, никогда не ладил… Правда, мне всегда казалось, что парнишка у них непутевый…
— Почему вы так думали?
— Он вечно крутился возле этих типов, байкеров, попробовал наркотики, постоянно хамил отцу. Джордж, как я слышала, по-настоящему рассвирепел, когда обнаружил, что Майкл балуется метамфетамином, а Бренда, его жена, встала на защиту своего «бедного, запуганного и забитого мальчика» и отправила его к своим родителям. Майклу, правда, удалось сойти с кривой дорожки, он стал шофером, водил грузовики через всю страну. Но будь я репортером, разнюхивающим сведения по этому делу, обратила бы особое внимание на женушку. Как она была подзаборной швалью, так и осталась.
Знаете, из какой она семейки? Мать занималась когда-то проституцией в Виннипеге — ничего не скажешь, подходящая работа для девушки. А что за отец у нее был… Однажды он так избил ее старшего брата из-за пустяковой ссоры, что парнишка неделю пролежал в коме, а полностью так никогда и не восстановился. Папаша отсидел в тюрьме семь лет за этот пустячок.
А о самой Бренде поговаривают, будто там, в Ред Дире — это городишко, в котором она росла, — она забеременела в тринадцать лет, после того как собственный отец ее изнасиловал. Беременность была прервана. Папаше все сошло с рук, в полицию никто обращаться не стал. А через три года после этого она встретила Джорджа Макинтайра. Тому было двадцать четыре года Он тогда был водителем грузовика и, на свою беду, углядел Бренду в кафе в Ред Дире, куда обычно заглядывали дальнобойщики. Дело кончилось тем, что они занялись «этим самым» у него в кабине. И кто бы сомневался, она забеременела…
Значит, Джордж Макинтайр с юных лет имел обыкновение снимать легкодоступных женщин в своих поездках, используя для любовных утех спальное место в своей кабине.
Интересно, почему он решил проявить благородство к Бренде и женился на ней… и как она сумела его найти, поняв, что ждет ребенка? По словам Мисси Шалдер, супруги прожили в Ред Дире шесть лет, Айви тоже родилась там. Потом Макинтайр потерял работу из-за того, что злоупотреблял алкоголем. Семья переехала в Таунсенд, где отцу посчастливилось получить место в столярной мастерской у старого друга семьи, Дуэйна Пула. А потом начались неприятности.
Я только успевала черкать в своем блокноте, пока Мисси Шалдер выплескивала сведения, у меня даже закружилась голова — так, наверное, бывает с настоящими журналистами, напавшими на золотую жилу сведений.
— Можно мне еще кое-что у вас узнать? — спросила я.
— Вообще-то, мне кажется, я и так наговорила достаточно.
— Один последний вопрос: две девочки, которые пропали в этих местах раньше…
— Вы имеете в виду Хильди Кребс и Мими Пуллинджер?
Я записала имена.
— Да-да, именно их, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, — Хильди и Мими.
— Ну, Хильди пропала в две тысячи втором году, а Мими — в две тысячи пятом. Те девочки были постарше, чем Айви сейчас. Лет по пятнадцать-шестнадцать. Дело в том, что обе они были из тех подростков, которые вечно ухитряются вляпаться во всякое дерьмо. Хильди залетела в четырнадцать лет, а потом потеряла ребенка и сама еле выжила из-за передозировки наркотиков. А Мими дважды исключали из школы за то, что та нюхала клей в женском туалете, потом она убегала из дому с байкером…
— Что за тихий, мирный городок ваш Таунсенд…
— Только не вздумайте написать что-нибудь этакое в своей газете. В общем и целом Таунсенд — место вполне нормальное. А отребья и подонков хватает везде. Нам просто так уж особенно повезло, что здешние подонки ославили нас во всех газетах, ведь проныры журналисты вроде вас так и роются, откапывают всякую грязь… не хотела вас обидеть, разумеется.
Я решила, что с Мисси Шалдер мне дьявольски повезло: она оказалась кладезем новостей и к тому же, видимо, наслаждалась ролью правдолюбца и циника.
— Не можем ли мы встретиться с вами за чашечкой кофе, когда я окажусь в Таунсенде?
— Черт, только не это, — воскликнула она. — Я хочу сказать, мне в этом городе жить да жить, понимаете? И если здесь увидят, как я судачу с некоей любопытной особой, которая сует свой нос в наши дела, мне несдобровать. Но могу дать пару подсказок. Вы ведь нездешняя, из Ванкувера, так попробуйте расспросить насчет ночлежек Ист-Гастингса. Ходили слухи, что и Хильди, и Мими скрываются там. Притон наркоманов. А вот и второй за это утро мудрый совет: повторю то, что уже говорила, — обратите внимание на женушку. В этой истории именно она — олицетворение зла. Но смотрите, если вы меня процитируете…
— Не бойтесь, этого не случится, — уверила я ее.
После разговора я отправилась в ближайшее интернет-кафе и нашла все, что смогла, по делу Хильди Кребс и Мими Пуллинджер. Все рассказанное мне Мисси Шалдер оказалось чистой правдой: девицы действительно были трудными подростками, попадали во всевозможные переделки, встречались с парнями — сущими идиотами. Потом два исчезновения с интервалом в три года, которые тогда никому не пришло в голову сопоставить и которые всплыли теперь в связи с делом Айви Макинтайр.
Я распечатала все материалы по двум пропавшим девочкам и подумала, что стоит проверить, не согласятся ли их родители побеседовать с лже-корреспонденткой «Ванкувер сан». Потом через Гугл я собрала всю возможную информацию по Майклу Макинтайру. Ничего интересного. Правда, он публично заявил, что сам он люто ненавидит отца, однако дочери своей Джордж никогда не смог бы причинить зла… но что это меняло? Разумеется, ровным счетом ничего. Как обычно бывает в подобных случаях, все так стремились к скорейшей развязке — поскорее обнаружить негодяя и увидеть, как его покарают, — что готовы были сочинить сюжет, соответствующий их цели. В данном случае сюжет опирался на допущение, что именно Джордж Макинтайр — убийца среди них.