Да, у меня было много возможностей поплакать за те четыре дня, которые для меня закончились в Олд Гринвиче (Кристи убедила меня не возвращаться до вечера воскресенья). Хотя я ощущала горе и непомерную тяжесть при мысли о том, что так многого недоставало в наших отношениях, мне было трудно проливать слезы по этой женщине, которая всю жизнь пребывала во власти самообмана, настолько отдавшись ему, что позволила себе уничтожить все связи с единственной дочерью. Но уж если жизнь чему-то меня и научила, то как раз тому, что невозможно разубедить человека в его заблуждениях. И неважно, что заблуждения эти покоятся на зыбком основании — вы можете убеждать, биться головой об стену, пытаясь доказать обратное. Человек все равно будет цепляться за свои иллюзии, потому что (как вы понимаете со временем) это единственное его спасение, единственная защита против безжалостной правды, способной опрокинуть и разрушить все, чем он дорожит. Если уж он предпочел поверить в ложь, любые ваши попытки что-то доказать, словом или делом, лишь отдаляют вас друг от друга. Ложь становится истиной, и изменить это не в ваших силах.
На полпути к дому, на трассе 95, у меня зазвонил мобильник. Раздался голос, который я не могла переносить. Адриенна.
— Привет, партнер! — пронзительно крикнула она в трубку, произнеся эти слова с нарочитым техасским акцентом, подражая персонажам вестернов.
— Здравствуй, Адриенна, — отозвалась я ледяным тоном с едва заметным налетом любезности.
— Эй, перестань говорить таким страдальческим тоном, — велела она и расхохоталась, снова становясь похожей на гиену.
— Может, бойфренд не успел тебе сообщить, но вообще-то я два дня назад похоронила мать.
— Ой, вот я дура, дура, — проверещала она. — Ну просто полная идиотка. Неудивительно, что ты меня терпеть не можешь.
— Зачем ты звонишь, Адриенна?
— Слушай, раз такое дело, я очень сожалею о твоей потере, о’кей?
— О которой потере ты говоришь? О моей матери или о мужчине, с которым мы вроде бы жили вместе?
— Как, разве вы с Тео разошлись? — Адриенна изобразила неподдельное изумление.
— Знаешь, Адриенна, я понимаю, что ты лицемерка, но не до такой же степени. Избавь меня от этого золоченого дерьма, которым пытаешься меня накормить.
— Думай что хочешь, Джейн. Но я звоню тебе, чтобы успокоить и подтвердить, что в течение четырех недель на твой счет поступят сто пятьдесят тысяч долларов от «Фантастик Филмворкс».
— Могу я просить о письменном подтверждении?
— Ты что, совсем мне не доверяешь?
— Ты спишь с моим мужчиной… да, знаешь, я совершенно тебе не доверяю.
— А я-то хотела тебя порадовать хорошими новостями. Надеюсь, ты рада.
— Я порадуюсь, когда увижу деньги… и прошу немедленно прислать мне по электронной почте подтверждение твоего обещания выплатить деньги в течение месяца. А что касается Тео… мне, в принципе, наплевать, увижу я его когда-нибудь или не увижу. Можешь передать ему мои слова. Я считаю, что между нами все кончено.
— Не понимаю, в чем именно ты меня-то винишь.
— В том, что ты возмутительна, вот в чем.
Связь прервалась. Наш разговор был завершен.
Подтверждение от Адриенны так и не пришло. Я ничего не слышала и о Тео на протяжении многих недель после ее звонка, но однажды случайно столкнулась на улице с его коллегой из киноархива. Он явно занервничал, увидев меня, и, когда я как следует надавила, сбивчиво сообщил, что недавно получил по электронной почте сообщение от Тео. Тот писал, что уже пару недель «прохлаждается» в Италии, а точнее, на пляже в Амальфи.
— Он, случайно, не намекнул, где именно в Амальфи и в каком отеле остановился?
— Хм… нет, этим он со мной, типа, не поделился.
Лжец. Но я понимала, что парень ни в чем не виноват и не стоит обрушивать свой гнев на него, так что после пары вежливых слов торопливо с ним распрощалась. Вернувшись домой, я зашла в Интернет и ввела в строку поиска «Пятизвездочные отели Амальфи», сочтя, что Адриенна с ее тягой к роскоши едва ли согласится на что-то скромнее дворца. Таких отелей — самых шикарных — обнаружилось девять. Я стала обзванивать все подряд и напала на след в четвертом, где меня прямиком переключили на «апартаменты синьора Моргана». Угадайте, кто мне ответил…
— Buon giorno, buon giorno, — раздался голос Адриенны, который так и хотелось приглушить на пару-тройку децибел.
— Пойманы с поличным, — сказала я в ответ, довольно спокойным голосом.
— О, приветик, Джейн. — Она попыталась скрыть удивление. — Я просто забежала в комнату к Тео обсудить кое-какие…
— Конечно, понимаю. И это не комната, а апартаменты.
— И это все за счет доходов от фильма.
— Что ж, это обнадеживает. Что обнадеживает меня меньше — (не считая того факта, что вы стали сладкой парочкой, теперь уже точно, не стоит и возражать, — так это то, что я до сих пор так и не получила от тебя письменных гарантий относительно выплаты денег. Мало того, я так и не получила ни гроша в уплату своего инвестиционного взноса, равного, напомню, пятидесяти тысячам долларов.
— Как, разве не получила? Но я еще десять дней назад распорядилась перевести тебе денежки.
— Кто бы сомневался!
— Поверь, я тебя не обманываю.
— Ну разумеется.
— Я прямо сейчас свяжусь с банком и прослежу, чтобы до конца недели на твоем счету появились пятьдесят штук баксов.
— Будь добра, подтверди это в письменном виде.
— Конечно, конечно. Я прямо сию секунду пришлю тебе письмо по электронной почте.
— Это письмо было мне обещано почти месяц назад.
— Ты даже не представляешь, как мы тут заняты! В смысле, продажи зашкаливают. Я же тебе четко сказала, когда звонила, что ты не только отобьешь свое, но и получишь — могу уверенно предсказать — полторы сотни тысяч сверх того…
— Когда? После дождичка в четверг?
Пауза — в наступившей тишине я буквально слышала, как она закипает от злости.
— Если ты внимательно перечитаешь наш с тобой договор, то увидишь там черным по белому сказано, что мы можем выплатить тебе проценты еще через девять месяцев. И то, что я делаю шаг навстречу, уже сейчас возвращая тебе твои пятьдесят тысяч…
— Только не надо мне рассказывать, какая ты добрая и великодушная. Если на этой неделе денег на моем счету не будет, я обращусь в суд.
— Видимо, я должна сильно испугаться? Я тебя умоляю…
Не окончив фразу, она захихикала. А мне снова захотелось запустить телефоном в стенку.
— Не думаю, что суд в твоих интересах, Адриенна… особенно если я постараюсь, чтобы все это стало достоянием желтой прессы. Уверена, твоим инвесторам будет неприятно читать, как…