– Пожалуйста! Отпусти его! – взмолилась Корделия.

Убиен кивнул Крому, который немедленно пнул ее ногой в грудь, отчего Корделия упала навзничь под железной сеткой, чувствуя себя так, словно из нее выкачали весь воздух.

– Моя королева просила доставить ей твоих друзей живыми, – сказал Убиен, – но она не давала никаких распоряжений относительно тебя, мистер Дрейпер. И ты убил моего брата.

Перед Уиллом с ошеломительной скоростью стала проносится вся его жизнь. Он видел Пенелопу, Корделию, войну, своих товарищей, тренировочное поле, где проходили военные учения, но дальше этих воспоминаний его память тускнела, и все останавливалось.

«Я вообще человек? – думал он. – У меня нет ни матери, ни отца… Если я умру, кто это заметит?»

Но затем он осознал… троим настоящим людям будет не все равно, если он умрет. А одна из них, возможно, станет печалиться больше других. Он посмотрел налево прямо в глаза Корделии.

– Утоли свою жажду крови, – произнес Уилл. – Если мои друзья останутся в живых хотя бы на еще один день благодаря этому. Я дал обещание защищать их.

Убиен улыбнулся и с удовлетворением убрал свой меч от шеи Уилла. Он сделал это так, будто собирался положить его в ножны…

Но следом одним резким движением он ударил Уилла в спину.

Уилл рухнул на песчаный берег.

– Уилл! – закричала Корделия не в силах вырваться из-под железной сети.

Убиен вытер окровавленное лезвие меча о штаны пилота и отошел от него, оставив истекать кровью.

68

Дети еще долго кричали и не могли успокоиться. Их крики не затихли, даже когда Убиен оттащил тело Уилла к воде и бросил его в море. Они кричали и тогда, когда Транкебар получил свою награду – тачку, заполненную слитками золота. Первый помощник приказал команде поднимать паруса, «Морэй» отплывал в ночь в новое путешествие.

В это время Кром вместе с другими воинами подошел к детям с повозкой.

– Что это такое? – спросила Элеонора. – Это для нас?

Повозка была старой и полной лежалого сена, вокруг которого роились мухи. Воины оставили повозку на пристани и, вытащив детей из-под сети, одного за другим бросили на телегу.

– Помогите! – закричал Брендан.

– Отпустите нас! – голосила Элеонора.

Одна только Корделия не сопротивлялась и не звала на помощь. В молчании она продолжала видеть, как Уилл умирает. И продолжала слышать страшную тишину этого момента. Она знала, что там должно было что-то звучать… но она не могла больше этого слышать и не могла говорить.

– Свяжите их так, чтобы их скрутило от боли! – приказал воинам Кром.

Воины послушно связали детей, соревнуясь друг с другом в каком-то диком угаре. Запястья и щиколотки детей были обвязаны веревкой, спиралевидно закрученной вокруг их рук и ног.

Кром установил на повозку железную клетку, достаточно надежную для того, чтобы лишить детей какого-либо шанса на побег, вместе с другими воинами он стал толкать повозку по пристани. Убиен с Транкебаром отправились вместе на корабль. Находясь в своем заточении, Брендан крикнул Крому из клетки:

– Эй, как долго мы будем здесь заперты?

– Пока мы не окажемся в замке Корроуэй и королева Дафна не встретится с вами. Два дня.

– Два дня? – взволнованно произнесла Элеонора. – Но как же нам ходить по нужде?

– Для этого здесь есть сено! – хихикнул в ответ Кром.

Остальные воины рассмеялись вместе с ним.

– Я ни за что не буду ходить по-маленькому перед братом, – заявила Элеонора. – Я буду терпеть.

– Как хочешь, – сказал Кром. – Это вредно для почек.

– А как насчет еды? – спросил Брендан.

– Мы будет забивать коз на пути, – говорил Кром. – Мясо мы будем готовить для себя. А вы сможете насладиться почками, кишками и оставшимися свежими потрохами.

В конце пристани воины остановились и впрягли в повозку лошадь. Затем, оседлав своих коней, отряд отправился в путь.

Такое зрелище заставило затихнуть намертво и без того мирный городок Тинц. Бряцающее и сверкающее оружие Крома и остальных воинов говорило наблюдателям о том, что грозит каждому осмелившемуся приблизиться к клетке с детьми, запертыми, очевидно, против своей воли. Сначала Брендан с Элеонорой звали на помощь (Корделия все еще находилась в оцепенении от пережитого шока), но после того как Кром несколько раз стукнул их древком своего топора, они стихли.

– Что же нам делать? – шепотом спросила Элеонора.

Она не могла видеть лица брата, поскольку они были привязаны спина к спине, но его учащенное дыхание, говорящее о силе его гнева, давало маленькой Элеоноре надежду.

– Перевернись, – сказал он. – Мне нужно выглянуть отсюда.

Элеонора отодвинулась и развернулась прямо в кучу сена, соломины которого укололи ее в нос, так что она взвизгнула от неожиданности. Корделия также ткнулась лицом в сено, но не издала ни звука. Таким образом Брендан мог видеть через прутья клетки то, что происходит вокруг. И как раз вовремя, потому что они пересекали базар.

– Где же ты, где же ты? – бормотал себе под нос Брендан.

– Кто? – наконец спросила Корделия.

– Делия! Ты снова разговариваешь! – обрадовалась Элеонора.

– Мне нужно знать, кого пытается разглядеть Брендан, – сказала Корделия.

– Честно? Девушку, которую встретил.

– Девушку? – удивилась Элеонора. – Тебе нравится какая-то девушка?

– Ну… – произнес Брендан. – Я больше заинтересован в том, спасет ли она нас. Корделия, ты помнишь Селин из «Диких воителей»?

– Конечно, она умная и смелая, – сказала Корделия. – Давайте постараемся, чтобы ее не убили тоже.

– Закройте свои варежки! – крикнул им через решетку Кром.

Селин стояла на базаре, наблюдая за повозкой с клеткой в таком же недоумении, как и все остальные горожане, многие из которых выглядели как бойцы Сопротивления. Казалось, она удивилась еще больше, когда узнала Брендана, заключенного в клетку, который сказал беззвучно одними губами в полном отчаянии: «Помоги нам!»

69

Два дня спустя дети выглядели изможденными, и их энтузиазм и надежда значительно иссякли с момента начала путешествия до замка. Трудная дорога через сосновый лес под пристальным надзором Крома (не говоря о непригодных к пище остаткам козлиной туши) вымотала детей настолько, что они были бледны и у них впали щеки. Они почти не говорили, а если и говорили, то каждый разговор был наполнен безнадежностью.

– Брен, я думаю, твоя девушка не собирается нас спасать.

– Она не моя девушка, Делия.

– И мы скорее всего умрем в этой повозке.