Брендан не шевелился.

— Сражайся! — кричали зрители взывая к его тщеславию.

— Сражайся, Генерал Брендан!

— Брендан Отважный!

— Останови львов!

Брендан лишь пожал плечами, мол, простите, не могу! Ему не хотелось доставлять удовольствие зрителям, сражаясь со львами. Это был его единственный способ хоть как-то повлиять на ситуацию.

По трибунам прокатился смех. Львы были обескуражены поведением Брендана не меньше, чем толпа. Звери ходили вокруг него, обнюхивали. Казалось, они приняли его за больного, который не стоил их внимания. Но зрители принялись натравливать львов, швыряя в них сандалии и еду.

— Убейте его!

— Разорвите его!

Лев разинул вонючую пасть.

Брендан поднял голову, чтобы посмотреть в глаза своей смерти.

И тут случилось что-то странное.

Как только Брендан поднял свою голову, луч яркого итальянского солнца отразился в золоте венца и ударил льву прямо в глаза. Зверь в растерянности заморгал и испуганно отошел от мальчика. Но как только Брендан отвернулся, солнечный блик исчез. Лев зарычал и снова подошел к нему.

Брендан тут же понял, как может спасти себя. Он вскочил, снял золотой венец и принялся ловить солнечные лучи, направляя их в глаза львов. Ослепленные звери отступали, тряся головой.

«Вот так! — подумал Брендан. — Со мной не так-то просто справиться!»

Толпа ликовала, а мальчик продолжал отпугивать львов, разогнав их по углам. Держа перед собой золотой венец, он поворачивался из стороны в сторону, ослепляя то одного зверя, то другого. «Отлично, — подумал Брендан. — Я могу продолжать отпугивать львов, пока светит солнце!»

Вдруг он услышал чуть слышное жужжание. Он развернулся и увидел стрелу, летящую в него с такой скоростью, что он не успел бы отскочить в сторону. Однако стрелок целился вовсе не в мальчика. Его целью был золотой венец. Стрела выбила венец из рук Брендана, и украшение откатилось в дальний угол клетки. Не успел мальчик поднять его, как дверь в клетку открылась, и стражник схватил венец. Брендан повернулся, чтобы узнать, кто стрелял. Юнджил поднял лук.

— Вот это я и называю развлечением! — крикнул он, улыбаясь.

Брендан понял, что все кончено. Юнджил повернулся к зрителям и помахал рукой. Люди вскочили со своих мест и закричали. Теперь, когда у мальчика не было венца, ничто не могло остановить зверей.

Опустив головы и грозно рыча, львы подкрадывались к Брендану.

У него в голове осталась всего одна мысль. Брендан видел много передач о диких животных Африки на канале National Geographic… и запомнил только то, что львы пугаются громких звуков. И он решил поднять такой шум, какого они еще не слышали. Звери были всего в паре метров от него, как вдруг он вскочил и начал громко хлопать и заорал что есть мочи…

— I had a friend was big baseball player, back in high school [39] , — горланил Брендан.

Это были слова песни Брюса Спрингстина Glory Days.

Официальный гимн Римской Империи.

Вся толпа подхватила его. Римляне были наслышаны о музыкальных способностях Брендана и хотели подпевать, но, к сожалению, не знали слов и мелодии, так что вместо пения выходила одна какофония. Львы мотали головами, испуганные жутким шумом, и отступали. Брендан начал танцевать, подбадривая толпу. Он несколько раз был на концерте Брюса Спрингстина вместе с отцом, так что он мог с легкостью повторить движения Брюса и хорошо знал, как завести толпу.

— I’m just a prisoner of rock and roll! [40] — орал Брендан голосом известной рок-звезды. К сожалению, его никто не слышал, потому что у мальчика не было микрофона. Тем не менее толпа начала подпевать, прислушиваясь к его словам. В стремлении поддержать веселье Оципус толкнул локтем Родикуса, который тут же схватил мегафон и начал выкрикивать свою версию Glory Days, пытаясь вспомнить то, что слышал на пиру, устроенном в честь Брендана. У Родикуса голос был даже лучше, чем у мальчика, толпа стала петь слова слаженнее и с большим энтузиазмом. В конце концов сам Оципус поднялся и начал трясти ногами и размахивать руками. Но как бы Брендан ни старался, он понимал, что это не может продолжаться вечно. Скоро песня закончится, и тогда…

Его разорвут львы.

Он продолжал петь, повторяя вновь и вновь куплет песни…

Послышалось громкое рычание, которое заглушало крики толпы.

И это был не лев.

Толпа затихла.

Брендан замер. Он отчаянно надеялся, что это были они… Он посмотрел наверх и увидел Мустанг Р-51. Его сердце наполнилось радостью.

Да, это были они — его семья. Единственные, кто мог его спасти.

67

— Вон там! — прокричал Уилл. За ним по-прежнему летели ездовые собаки. Брендан валился с ног от усталости, но продолжал с воодушевлением петь Glory Days. Теперь в его голосе звучала надежда.

— Что там происходит? — спросила Корделия. — Брендан вообразил себя рок-звездой?

— Долго это не продлится, — крикнул в ответ Уилл и привел в действие спусковой механизм.

Тра-та-та-та-та!

Пули пробивали арену, поднимая вокруг пыль. Сидящие на трибунах римляне, затаив дыхание, наблюдали, как самолет времен Второй мировой войны в сопровождении собак, запряженных в сани, закружил над Бренданом. Все были напуганы. Казалось, сами боги явились, чтобы выступить перед ними.

Оципус, который не упускал ни малейшей возможности покрасоваться, снова толкнул локтем Родикуса.

— Узрите чудеса воздушного спектакля его императорского величества! — прокричал тот.

Уилл кружил над толпой, пролетая над трибунами так низко, что у зрителей волосы вставали дыбом. Он хотел совершить посадку в центре арены, но там стоял Брендан, и ему пришлось направить самолет к дальней стене Колизея.

Самолет опускался все ниже, вот он был уже в полуметре от земли и вдруг упал.

Сначала с треском отломилось колесо заднего шасси. Затем самолет пропахал землю фюзеляжем, посыпались искры. Летающая машина продолжала мчаться вперед. Отвалились винты и, отскочив от земли, с шумом пронеслись над ареной в сторону Брендана — и проломили дверь его клетки.

Брендан выбежал на свободу.