Book.

— Кто произнесет речь? — спросил Феликс.

— Давай ты, — кивнула Элеонора.

Феликс открыл рот… и не смог ничего сказать. Тогда он повернулся к Элеоноре и зашептал:

— Не уверен, что это удачная идея.

— Это не совсем удачная идея, но это единственная идея. — Элеонора тоже была напугана, но старалась не показывать этого. — Просто подбодри их. Ты же можешь это сделать, верно?

— Я никогда не произносил речей, — прошептал Феликс. — Я не так хорош в… в словах…

— Ты должен это сделать. Сейчас от этого зависит наша жизнь.

Феликс вздохнул.

— Посмотрите на себя, грозные воины! — начал он. — Если бы я был ледяным чудовищем, снег подо мной уже стал бы желтым!

Монахи рассмеялись. Элеонора подумала, что это было не лучшим началом речи, но все-таки оно сработало. А Феликс продолжил.

— Возможно, вы не самые искусные воины из тех, кого я видел. Но у вас есть то, чего не отнять: ярость. Со стороны ее не заметить, но я знаю, что она живет глубоко внутри вас. Годами чудовища угнетали ваш народ! Вы приносили им в жертву своих братьев! Вы видели, как умирают ваши друзья! — Феликс вдруг остановился, удивляясь, почему эти слова кажутся ему такими знакомыми. И тут его осенило: «Много раз я сам видел, как мои братья погибают на арене, выполняя приказы этого мерзкого надсмотрщика… Юнджила. И у меня никогда не было возможности хоть как-то изменить ситуацию».

— Если вы правильно направите свою ярость, для вас не будет ничего невозможного! Нападайте на ледяных чудовищ, режьте их, не зная пощады, представляя себе, что с каждым ударом вновь обретаете павших братьев!

Воодушевленные его речью монахи потрясали самодельным оружием.

— Во имя павших братьев! — прокричал Феликс.

Монахи подхватили его крик.

Элеонора потянула Феликса за рукав и зашептала на ухо:

— И не забывай, они должны использовать магию!

— Ах да, — ответил Феликс. — И помните… мы не сможем выиграть битву только силой! Вы должны прибегнуть к магии. Иначе мы все погибнем!

Один из монахов поднял руку.

— Да?

— Мы не знаем, как применять магию в сражении. Мы использовали ее лишь во время медитации и для исцеления ран.

Остальные монахи кивали, соглашаясь с ним. Но тогда заговорил Вангчук:

— Братья, вы должны верить в себя. Когда настанет время, магия сама придет к вам на помощь.

— Очень на это надеюсь, — пробормотала Элеонора.

Феликс продолжил свою речь, а Элеонора поглядывала на вход пещеру. Туда бы прошел весь Дом Кристоффов. Возможно, ледяные чудовища расширили проход. Может быть, они годами рыли эту пещеру в скале. Может быть, они достаточно умны. А если они умны…

Феликс тем временем говорил:

— Крепко держите оружие. Оно будет вашим лучшим союзником. Не сдавайтесь. А самое главное — не отступайте. Помните, вы больше — не монахи Батана Чекрата. Вы — воины Батана Чекрата!

Монахи подняли над головой оружие и закричали еще громче. Феликс сиял. Раньше он вызывал ликование толпы выступлением на арене, теперь же добился этого одной только речью. Он улыбнулся Элеоноре, которая открыла ему неведомую ранее силу слов.

Они переглянулись…

И тогда на них напали ледяные чудовища.

Они вышли не из пещеры, как все ожидали. С ревом, от которого в жилах стыла кровь, три чудовища спрыгнули сверху. «Они все-таки умные! — подумала Элеонора. — Они все это время прятались!»

Первым прыгнул их вожак. Он был почти на два метра выше и шире остальных. Чудовища с ревом спрыгнули на землю перед монахами и принялись бить себя в грудь, вскидывая головы. В широко раскрытых ртах сверкали белоснежные острые клыки.

— Броооаар!

Чудовища хотели напугать соперников, и это им удалось. Элеонора спряталась за спиной Феликса, ее сердце упало. Если бы рядом не было юноши-гладиатора, она бы давно, не оборачиваясь мчалась прочь. Десять монахов все-таки убежали по протоптанной чудовищами дороге в сторону монастыря.

По левую и правую руку от вожака (которого Элеонора стала называть «Броар» из-за его протяжного рычания) стояли еще два чудовища и повторяли его движения. Элеонора вдруг заметила то, на что раньше указывала Корделия, — на макушках ледяных чудовищ не было шерсти. Они действительно казались уязвимым местом с тонкой розовой кожицей, словно детский родничок. Тогда она задумалась: «Интересно, что случится, если я попаду одному из них прямо в макушку?»

— В атаку! — крикнул Феликс.

Но Броар напал первым, одним ударом лапы отбросив монаха назад. Тот покатился по склону. Стоявшее за ним чудовище повернулось к Феликсу, и он в ту же секунду развернулся и разрезал его лапу. На него тут же накинулся третий. Феликс кружил волчком между двумя монстрами, и наносил удар за ударом.

— Спасите его! — крикнула Элеонора, поднимая свое оружие, и тогда монахи пошли в атаку.

Больше всех Элеонору поразил Вангчук. С боевым кличем он бросился на чудовищ, увлекая за собой остальных монахов. Толпой они кинулись на двух чудовищ. Сжимая в руке кинжал, найденный в танке, Элеонора запрыгнула на ногу одного чудовища и стала карабкаться наверх.

Чудовища развернулись к монахам. Огромными лапами они отбрасывали их, словно отгоняя назойливых букашек. Монахи падали и катились вниз по склону…

Но Элеонора продолжала сражаться.

Стиснув зубы, она упорно карабкалась по спине чудовища, чтобы запрыгнуть ему на плечи. Чудовище взревело и попыталось схватить ее, но Элеонора затаилась между лопаток, откуда чудовище не могло ее достать.

— Элеонора! — закричал Феликс. Ему тоже приходилось нелегко, он еле успевал уклоняться от огромных лап Броара. — Что ты делаешь?

— Их головы уязвимы! — прокричала Элеонора в ответ. — Целься им в макушки!

И тут чудовище поймало Элеонору и сжало ее в лапах. Но девочка крепко сжимала кинжал и с силой воткнула его прямо в макушку чудовища. У чудовища закатились глаза, подкосились ноги. Оно ослабило хватку и повалилось вперед. Элеонора успела спрыгнуть на землю, прежде чем оно с грохотом упало. Девочка поднялась, у нее немного кружилась голова. Прямо перед ней лежало чудовище.

Абсолютно неподвижное.

Мертвое.

Феликс продолжал сражаться с Броаром.

— Рррагх! — рычало чудовище, набрасываясь на Феликса, словно полузащитник в бейсболе. Феликс отпрыгнул в сторону, направив свой кинжал вниз… И пронзил голову чудовища. Броар захрипел, пытаясь вытащить кинжал, но было уже поздно. Он упал рядом с погибшим собратом.