— Врач сказал, нельзя избавляться. Потом ничего не будет.
— Так не избавляйся. Он тебя где нашел-то?
— На природе.
— Где?
— На трассе.
— Так…
— Ну, все. Проехали. Он из КГБ какого?
— Вроде этого. Разведка.
— Ни хрена себе…
— Про хрен тебе лучше знать…
Встала, обиделась, села в лодку, оттолкнулась, заякорилась в заливчике, легла на спину, в небо смотрит.
Саша на песок лег, тоже в облака уставился. С тех пор, как он на озеро, так и Арина с ним. Он чего по дому делает и она помогает. Как будто сын. То есть к лучшему все покатило. Курить стала меньше, почти бросила, изредка пива у Саши отхлебнет из банки и все. Пиво, оно беременным, говорят, даже полезно. Если понемногу и не часто.
Так прошел месяц — и снова вялотекущее течение жизни стало засасывать Сашу. Он стал уже как-то забывать происходившее с ним совсем недавно. Театр иллюзий. Монахи на пароме, утренний свет в проеме окна и игра бликов на витраже. Било и византийское время. Реликварий. Ночь в Метаморфозе. Когда румын и Викеша в стасидиях бубнят, а Пес храпит под поролонкой и тепло.
«Прости, Господи!»
И с тех пор сны стали сниться. Только про них лучше не говорить никому.
… Мужик этот подошел неслышно. Ни шороха, ни дуновения.
Подошел и присел на корточках. Лет так пятидесяти, еще подтянутый, слегка округлый. На правой руке, прямо на кулаке — шрам. Будто бы саблей рубанули, а потом заросло. Больше видимых особых примет не замечается. Слева сумку поставил, небольшую дорожную сумку на ремне.
— Не клюет сегодня?
— У меня всегда клюет.
— Охотно верю.
— А вы кто, собственно?
— Доброжелатель.
— А я долгожитель.
— И долго?
— Что долго?
— Прожили?
— Пока нет. Но собираюсь.
— А в лодке кто?
— А вам какое дело?
— Меня человек один послал к вам.
— Президент Путин?
— Да нет. Берите выше.
— Короче… Мне недосуг.
— Я думаю, вам спешить некуда.
— Еще что?
— Я же сказал. Привет. От собаки одной. Точнее от Пса…
— А чем докажешь?
Мужик этот, вежливый и спокойный, в сумку полез и вынул оттуда ослика. Точно такого же, как привез он из Уранополиса. Седло, шлейка, глаза сокровенные…
— А сам он где?
— Сам он задерживается. А пока денег вам послал. Перерасчет заработной платы. И вот той молодой особе паспорт и билет до Хельсинки. Это для начала. Потом полетит она в Черногорию.
— Зачем?
— Там ее ждет ваш работодатель и тот, кто некоторым образом связан с ней и вами узами, некоторым образом, кровными.
Саша встал, сел, опять встал. Арина в лодке заворочалась, якорек потянула и решила, кажется, к берегу подгребать. За Сашу заступаться…
Облака все так же бежали по небу скоро и отчетливо. Сашу как током прошибло.
— А…
— У меня времени не очень много. Деньги вам передаются наличкой. Их много. Спрячьте. Вы сможете. Ружье ваше где?
— Какое ружье?
— Двустволка. Та, которую вы в лодку брали. Потом она в Волосово лежала. У верных людей.
— Так. Где надо, там и лежит… Не поохотились, не порыбалили…
— Это хорошо.
— Чего хорошего?
— Она же у вас, к тому же, не зарегистрирована.
От такой информации о себе Саша погрустнел.
— И что?
— Вы в Общество охотников вступите. Оформите, как родовой ствол. Акт составят. Вам теперь с законом надо в ладу жить. С налогами. Прочей дурью… На допросы таскали?
— На собеседования.
— Что показали про Пса?
— Так. Пьяница заезжий. Нанял. Рыбу ловить. Вещи таскать.
— Чем закончилось?
— Отпустили. Сказали, если что, чтоб звонил…
— Ну и ладненько… Попробуйте дело открыть. Домик рыбака купите. Лодки… Пес надеется на вашу рассудительность. Жену бухгалтером примите… И еще, какое оружие купите. Покомпактней. И дома держите.
— А…
— А Арину Александровну везем на реабилитацию, в хорошее место. Там и внук ваш появится.
— А почему не внучка?
— Пес сказал внук, значит, будет внук. Жена ваша где сейчас?
— Отчет у нее квартальный. Дома сидит. Компьютер мучает…
— Пусть себе мучает. Арина потом позвонит ей.
— А откуда вы знаете, что она вообще куда-то поедет?
— А с ней договорено.
— Когда успели?
— Вчера. Когда вы вечером донки ставили, а она на берегу вас поджидала… Ей также доказательства намерений были представлены. Сейчас вы на месте оставайтесь. Дочка ваша со мной поплывет, потихоньку. Там вот, недалеко лодочку и заберете. Береженого бог бережет. Вы только резких движений не делайте. Сидите, как сидели. Все у вас теперь получится. Да, и еще. Приценитесь к дому. Пес потом дом будет покупать. В каком-нибудь будущем. Место подыщите. Ну, все… Да, еще… Вот телефонный номер. Позвоните, если что.
— Кому?
— А кто трубку возьмет. И себе купите мобилу. Статус требует…
— Все теперь?
— Кажется…
Потом, как во сне, Саша наблюдал, что Арина Александровна причалила, гость этот роковой в лодку шагнул. И они потихоньку так стали удаляться, исчезать за мысом, за деревьями…
Саша открыл сумку. Деньги что? Деньги — тлен. На дне лежали кроме свертка с деньгами три двухсотграммовых бутылочки узы, поллитровка рицины, банка греческого пива и консервы из морепродуктов. Осьминожки, кальмарики, сардинки. Бутылочка кагора и эхолот. Чтобы косяки окуневые в Лаче отыскивать. Ослик с глазами…
…Прилет рейса откладывался во второй раз. Тяжелый туман лег на Европу, укрыв коммуникации и терминалы, да так низко и липко, что хваленые системы автопилотирования, вся эта очумелая электроника, были биты простым и естественным явлением природы. Оттого Пес вместе со своим спутником, телохранителем и другом, намертво засели в баре с популярным названием «Анжела». Они ждали рейс с Ариной. Только не из Хельсинки, а из другого города, совсем не на Севере Европы. Береженого бог бережет. Теперь девочка была выведена из-под дурных глаз и под другим именем летела, сама не понимая, куда. Для начала пусть будет Тиват. За башней терминала — горы. Оттуда приходит прохлада.