Откуда-то из темноты к нему приблизился официант и встал возле столика.
— Здравствуйте, — сказал Лексингтон. — Я бы хотел большую котлету из мамалыги. Подержите ее двадцать пять секунд на каждой стороне на раскаленной сковороде со сметаной, а прежде чем подавать, бросьте щепотку измельченных лекарственных трав — если, конечно, вашему шефу не известен более оригинальный способ, в каковом случае с радостью с ним ознакомлюсь.
Официант склонил голову набок и внимательно посмотрел на посетителя.
— Жареную свинину с капустой будете? — спросил он. — Другого ничего нет.
— Жареное… что с капустой?
Официант достал из кармана брюк грязный носовой платок и что было сил взмахнул им, будто щелкнул кнутом. После чего громко высморкался и прыснул.
— Так будете или нет? — спросил он, вытирая ноздри.
— Не имею ни малейшего представления, что это такое, — ответил Лексингтон, — но хотел бы попробовать. Видите ли, я пишу поваренную книгу и…
— Одну свинину с капустой! — крикнул официант, и где-то в глубине ресторана, далеко в темноте, ему ответил чей-то голос.
Официант исчез. Лексингтон полез в заплечный мешок за своим ножом и вилкой из чистого серебра. Это был подарок бабушки Глосспан, он получил его в шесть лет, и с тех пор никаким другим прибором он не пользовался. Ожидая, когда подадут еду, он с любовью протер нож и вилку мягким муслином.
Вскоре вернулся официант с тарелкой, на которой лежал толстый кусок чего-то горячего. Едва блюдо поставили на стол, как Лексингтон тотчас же потянулся к нему, чтобы понюхать. Ноздри его широко расширились, втягивая запах.
— Да это просто божественно! — воскликнул он. — Какой аромат! Грандиозно!
Официант отступил, внимательно глядя на посетителя.
— Никогда в жизни не нюхал ничего более изысканного и восхитительного! — вскричал наш герой, хватаясь за нож и вилку. — Из чего, черт побери, это приготовлено?
Мужчина в коричневой шляпе оглянулся и пристально посмотрел на него, потом снова принялся есть. Официант между тем пятился в сторону кухни.
Лексингтон отрезал маленький кусочек мяса, пронзил его своей серебряной вилкой и поднес к носу, чтобы еще раз понюхать. Затем сунул кусочек в рот и стал медленно жевать, прикрыв глаза и напрягшись.
— Фантастика! — вскричал он. — Совершенно новый вкус!
О Глосспан, моя любимая бабушка, как бы я хотел, чтобы ты была сейчас со мной и попробовала это замечательное блюдо! Официант! Идите сюда скорее! Вы мне нужны!
Изумленный официант смотрел на Лексингтона из другого конца зала и, похоже, приближаться не желал.
— Если вы подойдете и поговорите со мной, я вручу вам подарок, — сказал Лексингтон, размахивая стодолларовой купюрой. — Пожалуйста, подойдите сюда и поговорите со мной.
Официант бочком подошел к столику, выхватил деньги и поднес их близко к лицу, рассматривая купюру. Потом опустил ее в карман.
— Чем могу быть полезен, мой друг? — спросил он.
— Послушайте, — сказал Лексингтон. — Если вы мне скажете, из чего приготовлено это восхитительное блюдо, я дам вам еще сотню.
— Я уже сказал вам, — ответил тот. — Это свинина.
— А что такое свинина?
— Вы что, никогда не ели жареную свинину? — спросил официант, уставившись на него.
— Ради бога, приятель, не держите меня в напряжении.
— Это свинья, — сказал официант.
— Свинья!
— Свинина и есть свинья. Вы разве не знали?
— Вы хотите сказать, что это свиное мясо?
— В этом я ручаюсь.
— Но… но… этого не может быть, — запинаясь, проговорил юноша. Бабушка Глосспан, которая знала о еде лучше всех на свете, говорила, что любое мясо отвратительно, омерзительно, ужасно, противно, тошнотворно и гадко. Однако кусок, который лежит тут у меня на тарелке, без сомнения, самая вкусная вещь, которую я когда-либо пробовал. Так как же вы это объясните? Бабушка Глосспан наверняка не стала бы мне врать.
— Может, ваша бабушка не знала, как готовить свинину.
— А как?
— Со свининой нужно осмотрительно обращаться, иначе ее нельзя есть.
— Эврика! — вскричал Лексингтон. — Клянусь, именно так и было! Она неправильно ее готовила! — Он протянул официанту еще одну сотенную бумажку. — Сведите меня на кухню и познакомьте с тем гением, который приготовил это мясо.
Лексингтона немедленно проводили на кухню, и там он встретился с поваром — пожилым мужчиной с сыпью на шее.
— Это будет стоить вам еще одну сотню, — сказал официант.
Лексингтон был только рад исполнить такую просьбу, однако на сей раз деньги пришлось отдать повару.
— Теперь выслушайте меня, — сказал юноша, — должен признаться, то, что мне сейчас говорил официант, меня несколько сбило с толку. Вы вполне уверены, что восхитительное блюдо, которое я только что ел, приготовлено из мяса свиньи?
Повар поднял свою правую руку и принялся почесывать сыпь на шее.
— Хм, — произнес он, поглядывая на официанта и хитро ему подмигивая, могу лишь сказать, я надеюсь, что это мясо свиньи.
— То есть вы не уверены?
— Никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
— Тогда что же это могло быть?
— Хм, — произнес повар, по-прежнему глядя на официанта и медленно произнося слова. — Может быть, и так, знаете ли, что это был кусочек человечины.
— То есть мужчины?
— Да.
— Господи помилуй.
— Или женщины. На вкус они одинаковые.
— Вы меня просто удивляете, — заявил юноша.
— Век живи — век учись.
— Вот уж верно.
— По правде, в последнее время мы его много получали от мясника вместо свинины, — заявил повар.
— Вот как?
— Вся беда в том, что свинину и человечину невозможно отличить друг от друга. Обе хороши.
— То, что я только что съел, было просто великолепно.
— Рад, что вам понравилось, — сказал повар. — Но если быть до конца честным, я думаю, это скорее свинья. Почти уверен.
— Уверены?
— Да.
— В таком случае мы должны допустить, что вы правы, — сказал Лексингтон. — А теперь расскажите, пожалуйста, — и вот вам еще сто долларов за хлопоты, расскажите, пожалуйста, подробно, как вы ее приготовили.
Спрятав деньги, повар пустился в красочное описание того, как следует жарить филейную часть свинины, а юноша, не желая пропустить ни единого слова из столь замечательного рецепта, уселся за кухонный стол и записал каждую подробность в свою записную книжку.