Из этого видно, что быть королевой мая нелегко; это положение требует мужества, силы, благородства. Таковы правила для королевы мая».

Когда фрейлины и статс-дамы собрались в библиотеке, Елизавета прочла вслух эти правила. Она положила книгу на стол и взглянула на собравшихся. Все были сильно взволнованы и не знали, что сказать. В продолжение нескольких минут царило полное молчание. Потом Елизавета произнесла:

– Я увижу сегодня вечером миссис Шервуд, она просила меня прийти к ней. Потом мы снова соберемся здесь и решим, когда поговорить с Китти. Я твердо уверена, что в этом деле есть какой-то обман. Может быть, с моей стороны даже нехорошо говорить так, потому что я не могу обвинять никого из девочек. Но я думаю, что Китти О’Донован не виновата.

– И я тоже, – поддержала ее Клотильда.

– Но все же в подобных делах нельзя руководствоваться только чувством сострадания, – заметила мисс Хонебен. – Для меня очень стеснительно то положение, в котором я нахожусь: в одно и то же время я ваша учительница и статс-дама Китти. Поэтому я попросила бы вас избавить меня от всякого участия в этом деле. Быть статс-дамой упросила меня милая Китти, которая всегда выказывала мне столько любви и привязанности.

– Мы не можем избавить вас от этой неприятной обязанности, мисс Хонебен, – сказала Елизавета Решлей. – Вопрос слишком важен, и мы все нуждаемся в ваших советах.

– Ну, если нужно, я останусь. Я вполне уверена, что надо выполнить первое правило и уговорить бедную девочку сознаться. Если она сделает это сейчас, мы можем еще избежать суровой необходимости развенчать нашу королеву.

– Будем надеяться на лучшее, – с тяжелым вздохом произнесла Клотильда. – Уверена, что в этой школе не найдется девочки, которая не любила бы Китти, за исключением Генриетты и этой маленькой идиотки, Мэри Купп. Всякому видно, что Мэри Купп – раба Генриетты. Я думаю, девочки, что если в деле есть обман, то нам следует обратить внимание в эту сторону.

Девочки были удивлены словами Клотильды.

– У тебя есть какое-нибудь основание говорить так, Клотильда? – поспешно спросила Елизавета.

– И есть, и нет. Во всяком случае, я на твоей стороне, Елизавета.

– И слава Богу, – кивнула Елизавета.

После этого все разошлись.

Глава XIII Что подслушала Мэри Купп

Генриетта испытывала некоторое беспокойство. К своему удивлению, она видела, что, несмотря на обвинение, девочки любили Китти О’Донован так же, как и прежде. Генриетта заметила, что как только она подходила к какой-либо группе, разговор прекращался и все расходились. Она заметила еще, что Клотильда Фокстил старалась держаться вдали от нее. Клотильда была замечательная девочка – хотя некрасивая, но обращавшая на себя внимание необычной внешностью: довольно худое лицо и масса темных волос, очень большие бледно-голубые глаза, выразительный рот и замечательно очерченный подбородок. Она считалась обыкновенной в Америке, однако внешне несколько отличалась от английских школьниц. В Англию девочка приехала прямо из Нью-Йорка. Отец ее, Джемс Томас Фокстил, был миллионером, нажившим громадное состояние торговлей минеральными маслами. Клотильда была его единственным ребенком. От одной из своих подруг она услышала рассказ о том, как приятна школьная жизнь в Англии. Тогда Клотильда сказала отцу, что хочет учиться именно там.

– Так и будет, милая, – согласился отец.

– Папа, я выбрала себе школу, – заявила дочь.

Он спросил, как она узнала об этой школе. Девочка ответила, что одна ее знакомая, леди Мария Банистер, писала ей про свою веселую жизнь в Мертон-Геблсе. Клотильда сказала, что ей хочется поступить туда.

Фокстил всегда говорил, что ненавидит английскую знать. Однако на него приятно подействовало известие, что его Тильда так близка с дочерью графа. Переговоры были быстро закончены, и Клотильда поступила в школу.

Она пробыла тут полтора года; ей шел уже шестнадцатый год. А одно из правил миссис Шервуд – не держать в школе учениц старше шестнадцати лет. Поэтому Клотильда не смогла бы стать королевой мая, хотя была достаточно любимой и могла бы удостоиться этой чести, если бы осталась в школе подольше.

Клотильда быстро сумела отделить овец от козлищ в этом маленьком стаде. Сестры Купп показались ей жалкими – удивительно, как они могли попасть в Мертон-Геблс. Она прочла характер Генриетты Вермонт, словно в открытой книге. Китти Клотильда полюбила почти с того вечера, когда хорошенькая девочка приехала в школу. Елизавету она ставила чрезвычайно высоко и надеялась, что они навсегда останутся подругами. Она относилась очень ласково и снисходительно к маленькой леди Марии Банистер. Но леди Мария была гораздо моложе ее и ниже классом.

Клотильда вышла в сад и стала тщательно обдумывать все, что произошло в библиотеке. Ей хотелось переговорить с Елизаветой, но та, очевидно, не намеревалась вступать в разговоры. Другие девочки беспокойно и бесцельно бродили по саду. Все случившееся совершенно нарушило равновесие в школе.

Мэри Дов, очень хорошенькая, милая простоватая девочка, подошла к Клотильде.

– Можно мне походить с тобой, Клотильда, или ты занята чем-нибудь?

– Мне совершенно нечего делать, Мэри.

– Позволь мне походить с тобой, Кло. Я так зла.

Клотильда быстро взглянула на Мэри.

– Я тоже.

– В самом деле, Клотильда?

– Как может быть иначе?

– Так и ты расстроена из-за нашей королевы мая?

– Да.

– Клотильда, что же будет?

– Я не могу сказать тебе, Мэри. Но в библиотеке ты можешь открыть рукописную книгу и прочесть правила. Что касается меня, то я считаю эти правила строгими и думаю, что всякая девочка должна серьезно подумать, прежде чем решиться быть королевой мая. Тут требуется так много. Хотя одно время я жалела, что не могу удостоиться этой чести, теперь я очень рада, что этого не случилось.

Девочки дошли до беседки.

– Это самый несчастный день в моей жизни, – сказала Мэри Дов. – Плохо, что нет уроков; я хотела бы заниматься, как всегда. Все было бы совершенно иначе, если бы Китти была здесь. Ты знаешь, сколько у нас дел. Первый пикник, на который мы пригласим двух девочек Ловел и трех Маркгейм, должен быть через неделю. Мы собирались переговорить сегодня об этом с Китти. Потом наши еженедельные приемы. Миссис Шервуд еще несколько дней назад говорила, как она надеется, что в этом году приемы будут блестящими. Она намеревалась открыть свой дом для всех желающих и ожидала, что новая королева мая сумеет придумать интересные развлечения. Ты, конечно, знаешь, Клотильда, что эти приемы – особенность Мертон-Геблса.

– Я знаю… я знаю, но в этом году вряд ли что выйдет.

– Вообще, это самый несчастный день моей жизни, – повторила Мэри. – Меня все это в особенности тревожит, потому что мама приедет в Лондон. Я получила сегодня письмо от нее; она спрашивает, может ли приехать на первый наш прием. Я так подробно их описывала ей. Первый прием должен быть в следующую субботу. Ты знаешь, что все эти празднества устраиваются самими школьницами. Конечно, ты знаешь это, Клотильда?