Старик убрал руку из-под ее пальцев, сморщился. Эмма спокойно продолжила:
– Нельзя остановить время, притормозить развитие науки. Фриц талантливый ученый, он и так потерял два года в советской тюрьме. Ему необходимо работать, да и жить на что-то нужно. А другой работы для ученого сегодня просто нет.
Старик молчал. Эмма забеспокоилась: вдруг сейчас встанет, уйдет в дом? Но сидел, не двинулся с места, только отвернулся. Что ему было делать? Не мог же он порвать со всеми, остаться в полном одиночестве.
«Даже любимая Лиза в этом замешана, – подумала Эмма, – она в первую очередь, а потом уж все мы. Пора свыкнуться, смириться, взглянуть на вещи здраво, по-взрослому».
– Спасибо за поддержку, красавица. – Хоутерманс схватил свой бокал с остатками вина, выпил залпом. – Узнают вряд ли, уровень секретности высокий. Но даже если слухи просочатся, не страшно. После того как Шарлотта и дети удрали из СССР, уже ничего не страшно. Америка цивилизованная страна. Я за свою семью абсолютно спокоен.
Утром Поскребышев вручил Илье очередную порцию перехваченной переписки германского посольства. Кроме обычных меморандумов Вайцзеккера, имелась любопытная телеграмма Риббентропа Шуленбургу.
Я не расстался с мыслью о визите Молотова в Берлин. Понятно без слов, что приглашение не ограничивается одним Молотовым. Если в Берлин приедет сам Сталин, это еще лучше послужит нашим целям. Фюрер не только будет рад приветствовать Сталина в Берлине, но и проследит, чтобы он (Сталин) был принят в соответствии с его положением и значением, и он (Гитлер) окажет ему все почести, которые требует данный случай. Как Вы знаете, устное приглашение Молотову и Сталину было сделано мною в Москве, и обоими было принято. В какой форме следует повторить эти приглашения и добиться согласия, Вы сами решите лучше. Во время Вашей беседы приглашение господину Молотову выскажите более определенно, тогда как приглашение господину Сталину Вы должны сделать от имени фюрера в менее определенных выражениях.
Илья переводил текст телеграммы, печатал очередную сводку и думал, что лучшие годы Риббентропа остались позади. Чем больше стран становятся частью рейха, тем меньшую роль играет МИД. На оккупированных территориях дипломаты не нужны. Там распоряжается СС. А с врагом общаются танки вермахта, бомбы люфтваффе и железная воля фюрера. Из серьезных союзников остались только Япония и СССР. Италия не в счет, она давно уже не союзник, а часть рейха.
Риббентроп чувствует, что фюрер нуждается в нем все меньше, вот и носится с идеей организовать еще одно помпезное событие на высшем уровне. Никакого политического смысла и воли фюрера за этим, конечно, не стоит. Только назойливая активность Риббентропа, желание напомнить о себе, романтическая попытка вернуться в славный август тридцать девятого, в свои звездные часы, когда он, Риббентроп, так виртузно разыграл русскую карту, слетал в Москву и привез фюреру пакт с Россией.
Опытный Шуленбург ответил шефу в своем обычном здравом и сдержанном тоне:
Известно, что Молотов никогда не бывал за границей и испытывает большие затруднения, появляясь среди чужеземцев. Это в еще большей степени относится к Сталину. Поэтому только очень благоприятная обстановка или крайне существенная для Советов выгода может склонить Молотова или Сталина к такой поездке. Хотя шансы на успех мне кажутся маленькими, я, конечно же, сделаю все, что в моей власти, чтобы попытаться реализовать план. Удобная стартовая точка для неофициальной беседы на эту тему может быть найдена лишь с большим трудом. Что касается приглашения Сталина, то для начала может быть расмотрена возможность встречи в пограничном городе.
Илья отыскал в своем личном рабочем архиве сообщение бывшего резидента НКВД в Швейцарии Флюгера с отличной психологической характеристикой Риббентропа и перепечатал для сводки, разумеется, без ссылки на Флюгера, поскольку резидент стал невозвращенцем в тридцать седьмом.
Риббентроп – человек, занимающий ответственный пост, для которого у него нет никаких талантов, знаний, опыта. Он зависит от огромного штата своих советников, которые неотлучно находятся при нем. Чувство неполноценности старается скрыть высокомерием, зачастую невыносимым. Орет на подчиненных. Страдает психически нездоровой страстью всегда и везде выпячивать себя и жить в максимально возможном шикарном стиле.
Связной офицер, постоянно находящийся при Гитлере, передает Риббентропу, что сказал Гитлер в кругу своих самых доверенных лиц. Риббентроп выкладывает Гитлеру его же идеи как свои собственные мысли, отчего возникает иллюзия совпадения, весьма приятная Гитлеру, и тот восхищается феноменальной интуицией своего министра иностранных дел.
Илья закончил с этой частью, вытащил лист из машинки, прикинул реальную возможность и последствия визита в Берлин.
«А вдруг именно такой случай? Связной офицер передал Риббентропу идею фюрера встретиться со Сталиным, и “феноменальная интуиция” заранее готовит почву? Ну, нет! Сейчас ему точно не до Сталина с Молотовым. Раньше осени об официальном приглашении речи быть не может. Только что он занял Данию, добивает Норвегию, потом двинется в Голландию и в Бельгию, оттуда, вероятно, во Францию. Возьмет он Францию так же легко, как Польшу, или завязнет? Судя по сводкам Ивана, французкая армия не в лучшей форме. Старые маршалы воевать будут, как в Первую мировую. Иначе просто не умеют. Англичане, конечно, помогут, это уже не Польша, но все-таки еще и не Британия… А здорово было бы вдарить по фюреру с тыла, когда он атакует Францию! Для маскировки можно предварительно принять приглашение Риббентропа».
Илья усмехнулся. Идеальный Сталин обводит Гитлера вокруг пальца, в самый подходящий момент неожиданно наносит удар в спину, ставит точку в мировой войне, спасает миллионы жизней, сотни европейских городов и деревень от разрушений. Лучший способ избавиться от страха перед Гитлером и предотвратить нападение на СССР – напасть самому, с тыла, когда фюрер будет бить французов. Вот тут как раз общая граница оказалась бы очень кстати. Идеальный Сталин имеет сильную армию. Она продемонстрировала всему миру свою мощь, за пару недель захватила Финляндию, дошла до шведской границы и устроила торжественный парад в Хельсинки ко дню рождения Идеального Сталина, причем победила не только финскую армию, но и английскую, французскую, немецкую. Нет, Идеальный Сталин не будет наносить Гитлеру удар в спину потому, что он и так уже всех победил.
– Кажется, я заразился от Риббентропа романтической мечтательностью, – беззвучно пробормотал Илья.
В папке из Разведупра он нашел подробный анализ действий немецких войск в операциях по захвату Дании и Норвегии. Советский военный атташе из Берлина сообщал о подготовке к вторжению в Голландию и Бельгию, цитировал угрозу Гитлера напасть на Швейцарию: «По дороге мы захватим этого маленького дикобраза».
Заявление швейцарского правительства: «В случае нападения будут взорваны большие Сан-Готардский и Симплонский транзитные туннели под одноименными перевалами».