В очереди за платежными картами и формой для письменного согласия родителей Конни была первой. Подделать мамину подпись будет нетрудно, так что как только она раздобудет документ о рождении, который хранится в коробке на верхней полке в шкафу, она начнет приближаться к заветной цели и примется выплачивать взносы из своих сбережений. И когда мама увидит, как серьезно она настроена, все решится само собой.
Шкатулка из розового дерева всегда стояла запертой, но Конни знала, что ключ мама хранит на туалетном столике в коробочке с драгоценностями – серебряным крестиком на цепочке, парой сережек и несколькими иностранными монетками. Конни любила рыться в этой шкатулке, когда была маленькой, перебирая старые бумаги на чужом языке и не умея разобрать их смысла.
Шкатулка отыскалась сразу, Конни нетерпеливо бросилась ее открывать, но, кроме диплома медсестры, старого пропуска и медицинской страховки, ничего не нашла – тут не было ни одной ее бумаги, только вырезка из газеты о том, что она получила стипендию.
Свидетельства о рождении здесь не было. С опустившимся сердцем Конни поняла, что придется спрашивать маму.
Может быть, если отложить это на последний момент, а тем временем выплачивать взносы, то несколько недель никто ничего не заметит? Все вечера Конни проводила, изучая карту предстоящего путешествия и сочиняя список нарядов.
Они обсуждали это вместе с Тоней и Джейн, чьи родители уже оплатили поездку полностью.
Потом началась безумная подготовка к экзаменам, и никто не отрывал головы от книжек, пока в июне не осталось всё позади. К этому времени сбережения Конни иссякли, и она уже три недели не могла платить взносы.
Оливковый лосьон расходился не так хорошо, как они надеялись. Лето выдалось дождливым, и загорать никому не хотелось. Джейн пожаловалась, что, когда она натерлась этим лосьоном, он перемазал ее лучшую маечку. «А пахло от меня, как в рыбном магазине!» Они собирались жить в одной комнате, так что Конни пришлось вернуть ей деньги.
– Я лучше возьму «Нивею», а не эту дребедень, – сказала Джейн. – Скажи Розе Сантини, пусть в другой раз лучше проверяет рецепт.
За две недели до поездки мисс Кент вызвала Конни к себе и попросила представить все необходимые документы.
– Из-за тебя мы задерживаем получение паспортов, Конни. Все твои документы нужны уже завтра. И нужно оплатить недостающую часть, еще сорок фунтов. Мне поговорить с твоей матерью?
– Нет, нет. Завтра я все принесу, – выдавила Конни. Сердце ее колотилось прямо в горле, обман чуть не раскрылся.
Конечно же, мама все поймет, однако всякий раз, когда Конни заикалась об этом, в ответ она слышала:
– Не сейчас, Конни. Ты разве не видишь, что я занята?
И вот сегодня придется сказать ей всю правду. Но мама же никогда не бросит свою дочку в беде!
Конни дождалась, пока доктор Фридман выйдет из столовой и закроется в своем кабинете. Тетя Сью и Джой были на кухне. Мама рассеянно просматривала «Гардиан» и слушала радио, убирая тем временем ненужные столовые приборы и расчищая стол для очередной зубрежки.
– Мама, я должна тебе кое-что сказать, это срочно, – окликнула ее Конни, приглушая звук радиоприемника.
Мама взглянула на нее с любопытством.
– Мне нужно сорок фунтов и мое свидетельство о рождении, – на одном дыхании сообщила Конни.
– Что-что тебе нужно? – Мама, отложив газету, вытаращившись на нее в изумлении.
– Это для нашей поездки. Я должна принести все завтра, – скороговоркой пролепетала Конни, надеясь скрыть нарастающую панику.
– Но мы же еще ничего не решили!
– Я знаю. Но я выплачивала по частям. Теперь у меня больше не осталось сбережений. Пожалуйста, ты же обещала! – Конни чуть ли не плакала.
– Я совсем ничего не обещала. Я сказала, что должна обсудить это с другими людьми. И забыла с ними поговорить, – покачала головой мама. – Я думала, ты отказалась от этой затеи, вот и все.
– Я не приставала к тебе. Но ты же хочешь, чтобы я поехала, правда? Ты же не специально забыла? А теперь все почти готово. Я не могу их подвести, я же всех подведу! Они же тщательно рассчитывали всю стоимость, им нужна моя часть!
Мама еще раз покачала головой:
– Мы не видели никаких бумаг, ничего не подписывали…
– Я все заполнила за тебя. Я же знаю, как ты ненавидишь бумаги, – слукавила Конни. – И я повсюду искала свидетельство о рождении, но в шкатулке его не оказалось. Где оно? Мне оно нужно завтра.
– Да неважно это, где оно… Ты еще слишком мала, чтобы держать его в руках! – закричала на нее мама, поднимаясь на ноги.
– Я скоро буду достаточно взрослой, чтобы окончить школу, выйти замуж и вляпаться в собственные неприятности. Ты не имеешь права прятать его от меня! – Слова сами соскакивали с ее языка. – В школе просто должны оформить коллективную визу, а для этого им надо проверить, что я – это я!
Мама тигрицей металась по комнате и бормотала что-то по-гречески.
– Ты не имела права делать это без моего ведома… Ты сама во всем виновата, глупая девчонка… Я никогда не разрешала тебе поехать… Я ничего не обещала тебе!.. А теперь ты требуешь, чтобы я вдруг выдала тебе сорок фунтов, словно я вот так запросто могу вытащить их из кошелька… Злая дурная девчонка… Нет! Я не даю своего согласия! – И она так хлопнула рукой по столу, что Конни в ответ схватила тарелку – на ней была нарисована ива – и швырнула ее в стену.
– Ненавижу тебя! Ненавижу! Всегда ты всё портишь! Это ты злая! – визжала она, шваркнув об пол другую тарелку.
– За посуду вам придется заплатить, юная леди! – крикнула ей в ответ мама.
На шум спустился доктор Фридман.
– Что тут такое? – спросил он, и мать с дочерью обе бросились к нему с криком. – Так, по очереди!
– Почему же она не сказала тебе ничего раньше? – шепотом спросил он маму, когда та пересказала ему всю историю и спрятала лицо в складках своего полосатого хлопчатого фартука.
Улыбнувшись, он повернулся к Конни.
– Твоя мама просто хочет тебя защитить. Она всю жизнь так делает. Для нее очень не просто говорить о прошлом, – сказал он.
«Да как он смеет принимать ее сторону?» – негодовала про себя Конни. Он же даже не родственник! Или тут что-то происходит такое, а она ничего не заметила?
– А какое отношение всё это имеет к маме? Это мои каникулы, едет моя школа. Я копила деньги, откладывала пенни за пенни. А она даже не разрешила мне работать по субботам. Если вы мне откажете, я попрошу бабулю Эсму! – выкрикнула Конни, бросаясь к дверям.
– Подожди, Конни. Мама хочет рассказать тебе кое-что. Это все объяснит. Ты все поймешь, – остановил ее доктор Фридман и вернул в комнату.
– Ну давайте, рассказывайте! – И она повела головой, изображая взрослую. – Вот если бы мой отец был жив, он бы не пожадничал и оплатил бы эту поездку! – Слова эти выскочили от злости, но Конни не смогла сдержаться. Вся ее судьба была в их руках.