И она протянула Розе письмо.
«Дорогая Дилли.
Неделю назад я наконец избавилась от последнего дерьмового набора девиц. Подбери мне несколько свежих девушек с нормальными голосами, способными петь и не фальшивить. Мне не нужны ни красотки, ни негритоски, ни лесбиянки, ни блондинки, ни темнокожие, ни пухлые коротышки, ни тощие дылды. Если хоть одна из них поведет бровью, выгоню без разговоров. Это мое шоу, а не их дорога к звездам.
Уж постарайся получше на этот раз, душечка.
Сейди».
– Как видите, жизни в розовом цвете тут ожидать не приходится, но вы сможете попасть в нужный круг, заведете полезные знакомства. Ну как, готовы записаться на прослушивание? Фигура у вас изящная. Зачешите кудри назад и наденьте очки с простыми линзами. Она слепа как крот, но слишком тщеславна, чтобы носить очки. Золотые годы Сейди давно в прошлом, но она цепляется за настоящее поистине тигриной хваткой.
Она сделала паузу, чтобы посмотреть на реакцию Розы, – та внимательно слушала – и продолжила:
– Не верьте ни единому ее слову. В том числе и о ее драгоценном муже, летчике, участнике авиасражения за Британию. Он был механиком в полку Королевских воздушных сил. «Спитфайр» он видел только в виде груды обломков, которые надо было соскрести с летного поля. Есть еще бедняга мальчишка, которого она сначала усыновила, а потом в четыре года отправила в закрытый пансион, и теперь он называет ее «матерь». Бедняжка Сейди, она просто сущее чудовище, вся насквозь фальшивая, как искусственный глаз, но я не рву с ней отношений, для меня это особое напоминание. Она поддерживала боевой дух солдат во время войны, благодаря ей в пятидесятых годах бурлила театральная жизнь… Ну а теперь все воткнулись в телевизоры. Ей нужен хит. Что-то новое. Так вам это интересно?
– Я готова попробовать что угодно, – сглотнув, ответила Роза.
– Правильный настрой, одобряю. Оставайтесь в тени, держитесь профессионалом, и все будет в порядке. Но лишь попробуете ступить вместе с нею под луч прожектора, вылетите быстрее, чем Стрилинг Мосс [42] . Так что не забывайте: держитесь незаметно, или она слопает вас на завтрак. Носите только черное, чтобы оттенять ее блеск.
– А я думала, в блестки наряжается только Альма Коган, – язвительно заметила Роза, вспомнив молодую роскошную певицу.
– Знаю, милочка. Но Сейди думает, что она все еще в пятидесятых… Что-то смущает? Боюсь, больше у меня ничего для вас нет.
– Я согласна. К тому же, возможно, я и не пройду прослушивание.
– О, если оденетесь как сегодня, она не пустит вас и на порог. Но постарайтесь представить, что это тоже такая роль, такой особый спектакль. Кастинг она проводит в отеле «Мидланд». Спойте то, что она попросит, восхищайтесь ее талантами и заслугами, и все будет хорошо.
* * *
Роза сидела среди других претенденток в вестибюле отеля, ожидая прибытия царицы Савской. Девчонок, которые оказались здесь с легкой руки Дилли, можно было узнать без труда: все они были в черном, в обуви на плоской подошве, в вытянутых свитерах и без всякой косметики, только легкая подводка у глаз и немного блеска для губ. Все прочие же выбрали свои самые узкие и яркие брюки, самые высокие каблуки и уложили волосы а-ля Брижит Бардо.
Работа, конечно, будет не из легких и далека от мечты, но дома в Гримблтоне Роза уже постаралась все подать так, что для нее это будет отличной передышкой. И мама теперь носится по салону, рассказывая направо и налево, что ее дочь будет петь вместе с самой Сейди Лейн. Уф, а что, если она все-таки завалит прослушивание?
Послышалось визгливое тявканье, и в зал влетели два пуделя. Один тут же задрал лапу на позолоченный стул и оросил пол. За пуделями вошел мистер Битва за Британию в форменных саржевых брюках, твидовом пиджаке, лицо его украшали небольшие усики. Едва взглянув на него, Роза вспомнила знаменитую стряпуху Фанни Крэдок [43] и ее мужа Джонни.
Сейди появилась по-королевски: в норковом палантине, небрежно наброшенном поверх платья из серебристой парчи, в неописуемой красоты туфлях, подчеркивавших ее все еще стройные икры и щиколотки. Однако вот все остальные формы… определенно выходят за нужные размеры, намертво затянуты корсетом, чтобы хоть как-то обозначить талию и подчеркнуть грудь. Последнее удалось особенно: ложбинка посредине выглядит так, что если уж в нее упадет бисквит, крошек не удастся найти никогда… Крашеные светлые волосы взбиты так пышно, что больше напоминают гнездо. Макияж толщиной в палец. Настоящая звезда, королева-мать, акула в пруду с мелкой рыбешкой…
Вжавшись в спинку стула, Роза поежилась. И кого же Сейди намерена проглотить?
– У Сейди такая огромная голова, могу поспорить, на одной лестнице с ней не разойтись… – шепнула ей на ухо сидящая рядом девочка в черном. – Тебя тоже мисс Шерман прислала? – хихикнула она, окинув Розу взглядом.
– Как ты догадалась? – согласно хмыкнула Роза. – Я Роза Сантини.
– А я Мелани Даймонд… Ни пуха.
– К черту. И тебе, – улыбнулась Роза.
* * *
Мисс Лейн восседала на троне, а девочкам, выстроив их на сцене в линию, знаками подавала сигналы, кому куда встать. Никто не произнес и тем более не пропел пока ни единого слова.
– Ну, что скажешь, Регги?
Он пожал плечами и решать предоставил ей. Половина девочек постепенно отсеялась.
– Мне нужны только три из вас! – рявкнула она, вышагивая вдоль ряда и сверля глазами оставшуюся десятку.
– Ты. – Она ткнула пальцем в Розу, та сделала шаг вперед.
– Ты, которая рядом. – К Розе присоединилась Мелани.
– И ты, вон там… Как твое имя?
Пухловатая девушка вспыхнула.
– Габриэлла Бленкинсон.
– Можно сократить до Габби. А теперь попробуйте спеть вот эту мелодию. Мне нужна энергичность и чувство ритма.
Она дала им ноты новой песенки «Сколько стоит вон та собачка в окне?», и они послушно запели, стараясь держаться вместе. У Габби оказался хороший голос, и она хорошо уравновешивала голоса Розы и Мелани.
– Стоп! Достаточно, Регги, – скомандовала мисс Лейн мужу, аккомпанировавшему на пианино. – Я вас беру. Все темноволосые, одного роста, хорошо сочетаетесь друг с другом. Придумаем вам имя. Кто ваш агент?
– Мисс Шерман, – ответила Роза, две другие претендентки кивнули.
– Да, она понимает, что мне надо. Тогда я утрясу с ней детали.
Вот и все: никакого пожатия рук, никакого даже самого формального приветствия, скорее похоже на окрик «Р-разойдись!». И в завершение – приказ явиться утром в понедельник в ее студию в Манчестере. Значит, Розе надо быстренько съездить снова на север, уложить вещи и направляться к дому. Мама наверняка захочет прийти на ее представление, позовет подружек, разоденутся в пух и прах… Пожалуй, пока лучше ничего не рассказывать.