– Сэнди, проснись!.. Послушай, как тебе? – попросила она, не будучи уверенной, что сочиненные ею строки будут кому-то понятны.
Ты за что воевал, жизнь свою отдавал?
За кусочек земли и за флаг?
Очень тихо в лесах и пустынно в полях,
Грусть застыла у дочки в глазах [47] .
– Великолепно! – воскликнул Марти, обнимая ее.
Они пошли за домики порепетировать. Получалось так здорово, что даже Лорни Добсон схватил Конни в охапку и рассмеялся.
– Ты наша спасительница! Мы добавим пару куплетов и несколько песен против вооружения. Но могу поспорить, под конец они все напьются, и когда мы врубим нашу настоящую музыку, как миленькие подскочат и пойдут отплясывать. Странное тут местечко, конечно. То ли монастырь, то ли лагерь для военнопленных. Просто в дрожь бросает от эдакого сочетаньица. И до чего же они серьезны с этой своей политикой! А Марти-то, похоже, втрескался в Еву, – добавил он шепотом, скорчив хитрую морду.
– И что с того? – через силу улыбнулась Конни. – Мы же не сиамские близнецы.
– Ну и славно тогда, – и он послал ей веселый взгляд.
Подошел день выступления. Объявляя новый номер, Конни вдруг ощутила неожиданную гордость.
– Я хотела бы посвятить эту песню своему отцу, Фредди. Я никогда не знала его, он погиб в Палестине от руки израильских сепаратистов. А моя мама Анна во время войны участвовала в партизанском движении на Крите, была в лагере для военнопленных, потом бежала в Англию.
И Конни запела. Чуть позже вступили остальные. Они пели сначала те слова, что сочинила Конни, потом добавили еще пару строф. Мелодия запоминалась легко, и вскоре английские студенты, а за ними и другие подхватили ее. Все были довольны, пиво текло рекой, а потом кто-то из англичан попросил сыграть что-то ритмичное, зажигательное, никто ему не возразил, и скоро все уже отплясывали – точно как и предсказывал Лорни.
Окрыленная успехом, Конни оглянулась в поисках Марти. Но тот танцевал с Евой и ее подругой и даже не смотрел в ее сторону.
– А что я тебе говорил? – прошептал ей Лорни. – Эта немецкая Лорелея приворожила его!
– Вижу, – ровно ответила Конни, опрокидывая в горло пряное пиво так, будто это сладенькая газировка. – Ну и ладно. Идем-ка, побьем их на их же поле, – кивнула она ему, стараясь сохранять внешнее хладнокровие, хотя внутри у нее все просто кипело.
И они пустились танцевать и дурачиться. Конни реагировала механически, а вот Лорни – тот разошелся как безумный, волосы падали ему на лоб, он вращал глазами. Возможно, его не назвать красавцем, но его движения оказывали странное гипнотическое воздействие: руки и ноги жили какой-то отдельной от тела жизнью и словно вели за собой, бедра крутились в такт.
– На, выпей еще, – протянул он ей кружку, и она послушно залпом все проглотила. А почему нет? В зале не видно ни Марти, ни Евы. Если они там вместе любуются луной, то ей что, рыдать, уткнувшись в пиво? В эту глупую игру можно играть вдвоем с кем угодно другим. Конни взяла Лорни за руку и обвила ее вокруг своей талии. Что ж, пора проверить, действительно ли его чресла так хороши, как описывают.
Это был пьяный, бездумный и прямолинейный секс, но месть была сладка. Они спотыкались в темноте, падали друг на друга, хихикали и целовались. Лорни оказался великим экспертом по расстегиванию крючочков, кнопочек и пуговичек. Они оба нализались так, что наутро Конни даже не могла вспомнить, хорошо ли им было вместе. Она лежала на мокрой от росы траве с дикой головной болью, и ей казалось, что язык ее превратился в заскорузлый дверной коврик. Она поднялась и с усилием побрела в сторону домика.
Марти был уже на ногах и паковал вещи в фургон. Лицо его было чернее тучи.
– Где тебя носило всю ночь? – набросился он на нее.
– Полагаю, не так далеко от тех мест, куда уединились вы с Евой, – огрызнулась она.
– Как ты можешь быть такой глупой? Мы приехали сюда петь, а не шляться по ночам, словно придурки, – ответил он, будто не заметив ее укола.
– Говори о себе! – рявкнула она. – А я прекрасно провела время.
– О да, я видел, как ты охмуряла Лорни. Господи, да ты словно из ума выжила вчера! Ты разочаровываешь меня, Конни. Это дешевый поступок, который породит одни проблемы. Как ты могла опуститься до такого?
– Он обижает тебя, дорогая? – послышался голос, и рядом возник Лорни, уже с рюкзаком. Приблизившись к Конни, он было обнял ее, но Конни стряхнула с себя его руки.
– Все в порядке. Пойду сложу вещи. Концерт окончен, я полагаю.
Ее тошнило, и она чувствовала себя маленькой и глупой.
– Можешь повторить это еще раз, – кивнул Марти. – Мы не заработали ничего. Фургон вот-вот развалится.
– Только потратили время, – добавил Дез, забрасывая в машину рюкзак. – Интересно, вся эта дурацкая пропаганда хоть чему-нибудь помогает?
– А ты Марти спроси. Он тут у нас вел долгие беседы с прелестной Евой. Могу поспорить, ее использовали как приманку, чтобы втянуть его в их коварные планы по изменению мира.
– Да заткнешься ты или нет?! – взорвался Марти. – Ты же палец о палец не ударил, чтобы вытянуть нас!
– О, только не вини меня за то, что Конни быстренько сбегала на сторону. Это ты все начал.
– Заткнись!
– Нет, это ты заткнись. Нечего тут нами командовать, тоже мне фюрер… Мы команда, у нас демократический режим, а не авторитарный. Мы коллектив, мы вместе принимаем решения. Видишь, я кое-что ухватил за последние пять дней!
– Ну и чушь ты несешь! Наша команда никому не нужна без лидера. Ты вечно навеселе, а теперь ты уводишь мою девушку.
– Я не твоя девушка. И ничья, если уж на то пошло, – встряла Конни. – Так что заткнитесь вы оба.
Ужасно было видеть, как все рассыпается просто на глазах. Конни окончательно протрезвела и теперь чувствовала себя безмозглой дешевкой.
– Ну что ж… Хорошо. Я выхожу из группы, – объявил Марти, когда Джек, Дез и Лорни собрались вокруг него. Конни и Сэнди стояли рядом чуть поодаль. – Я ухожу, буду петь один. Мне поступило предложение. Вместе у нас не получилось, правда? У нас было три месяца, чтобы в этом убедиться, и здешнее фиаско стало последней каплей.
Известие ошеломило всех. Ребята понуро опустили головы. Но Марти продолжил:
– Лучше нам расстаться сейчас. Вы можете организовать свою группу. А я хочу заниматься другим… Поэкспериментировать. У Тони есть кое-какие идеи.
– Так, значит, это тот педик тебя накачал?
Марти подскочил и врезал ему по физиономии.
– Да заткни ты свою пасть! Все мозги у тебя в одном месте!
Конни больше не могла этого видеть и, отвернувшись, расплакалась.