Напротив — здание-близнец, словно другой берег. Может, там на двадцатом этаже сидит такой же человек, с теми же проблемами, как в фильме о двух мафиози, которые от страха быть убитыми не выходили из зданий-близнецов, сверлили друг друга ненавидящими взглядами и наняли в итоге одного и того же убийцу друг для друга.
Протянуть бы между небоскребами мостик и бегать туда-сюда, воспитывая характер. Авось извечный страх высоты съежится и оставит в покое…
Боталов глянул вниз, чувствуя, как у него привычно захватило дух, и потрогал холодное стекло кончиками пальцев.
Смотреть вниз — страшно. Будто бы и нет этой невидимой преграды. Один шаг — и пропасть.
— Ну, и чего ты так психуешь? — миролюбиво осведомился Егор. — Я понимаю, конечно, что ты моего брака не одобряешь. Но жениться, чтобы ты поправил финансовые дела, я тоже не хочу. В конце концов, ты моих женщин никогда не одобрял.
— Потому что спишь с кем попало…
Егор не ответил. Боталов спиной почувствовал нарастающую волну его раздражения и торопливо пошел на попятный. Ссориться со строптивым сыном не хотелось.
Взаимопонимания с Егором так и не удалось наладить. Не получалось семейной близости, хоть тресни!
Боталов часто думал: надо было отобрать сына у бывшей жены, увезти в Москву и воспитывать самостоятельно. Может, получилось бы из него что-то более живое и человечное. Но каждый раз, задумываясь об этом, он с горечью одергивал себя: куда было забирать?
Сначала он и сам мыкался по съемным квартирам, дерганый, злой, вечно занятый. Боталова двадцатилетней давности не волновало качество снимаемой жилплощади. Был бы душ и кровать, в которую он падал сбитым летчиком и засыпал мертвым сном. Брать в эту жизнь кроху сына казалось нереальным. Не няньку же нанимать…
Потом стало легче, но тут уже он сам, вкусив красивой жизни, пустился во все тяжкие, женился второй раз и радовался, когда Инна родила дочь. Однако про сына, оставленного в холодном Новосибирске со Снежной королевой, коей была его бывшая, не забывал.
Империя, созданная за двадцать лет, нуждалась в наследнике.
Он вызвал Егора в Москву «погостить», заранее зная, что после столицы тот не захочет возвращаться в Новосибирск. Однако недооценил упорства бывшей. Снежная королева постаралась на славу. В Москву приехал Кай. С утонченными манерами, железным характером и ледяным сердцем.
В компании сына Боталов часто чувствовал себя неуютно. Все мерещилось: Егор осуждает его за прошлое и, наверное, никогда не простит. А если бы он еще знал наверняка, как погибла его мать…
Мысли о смерти бывшей жены оказались лишними. Сердце скакнуло вверх, застряло в горле. Боталов бросил взгляд вниз и почувствовал дурноту. Там, за окном, манила синяя пропасть, сужавшаяся книзу.
Стекло оставалось холодным, и Боталов приложил к нему пылающий лоб.
Женится он…
Вот паршивец! И ведь ничего не поделать…
— Помощь нужна? — глухо спросил он. — Денег дать или с организацией помочь…
— Спасибо, мы уже все оплатили, все организовали, — холодно ответил Егор. Его раскачивающаяся нога в надраенном ботинке на миг замерла, а потом продолжила замысловатую синусоиду. — Алинка в организации чего-либо большой спец, а уж если речь идет о ее собственной свадьбе, тут ей вообще нет равных! От тебя требуется только присутствие и слезливая речь. Большого приема не намечается, мероприятие будет весьма камерное, человек на сорок-пятьдесят. Ну а сразу после свадьбы мы уедем во Францию на пару недель. Потом уже некогда будет — сезон и все такое…
— Сорок человек? — удивился Боталов. — Это что, только родня, что ли?
— Ну да. Еще друзья с работы. Придут, подарят наборы сковородок и прочее. Родня в основном с Алинкиной стороны. Сам понимаешь, мне особо позвать некого.
Боталов крякнул и решительно повернулся.
— Вот что, — сказал он. — Раз уж ты отказался от династического брака, то хоть папиными связями не пренебрегай. Скажи Алине, чтобы позвонила мне. Организуем все в лучшем виде. Гостей позовем не только приятных, но и полезных. С большими возможностями.
— Пап, не начинай, — поморщился Егор.
— Так, помолчи на отца! Папа знает, папа пожил… Не хватало еще, чтоб про моего сына сказали, что он нищий. Когда у нас свадьба? Тридцатого? Отлично, еще пара недель есть.
— Мутаев, кстати, грозился быть, — вспомнил Егор. — Еще в Юрмале обещал.
— Вот, — обрадовался Боталов. — Ведь можешь, когда захочешь. Значит, позвонишь ему… Нет, лучше я позвоню. А то ляпнешь еще чего-нибудь не то.
— Ну да, — лениво протянул Егор, — миллионеры — натуры тонкие, к ним особый подход нужен, деликатный. Кстати, раз уж мы о деликатности заговорили… Ты бы сел, что ли…
Незнакомые нотки в голосе сына встревожили Боталова. Он опустился в кресло и недоверчиво посмотрел на Егора:
— Ну?
— Тут такое дело, — замялся Егор. — Не знаю даже, как сказать… Ну, в общем, ты скоро станешь дедом.
Больше всего Егор не любил, когда кто-то нарушал его планы, пусть даже этим кем-то был родной отец. После его вмешательства стройный план предстоящей свадьбы покосился, как ветхий домик, грозя завалиться набок.
Как все хорошо начиналось!
Гостей собирались пригласить немного, даже меньше заявленных сорока человек. Узкий круг, только свои, молодежная тусовка, танцы до упада, никакого пафоса и «лиц из Кремля». Потом — спешный отъезд во Францию или Италию. Как вариант рассматривались Мальта, Кипр и Таиланд, а потом — на работу с новыми силами.
А как иначе? Сезон! В сезон надолго с телевидения никто не отпустит.
Боталов вмешался в процесс с элегантностью медведя и разнес изящную конструкцию свадьбы в щепки. Алина, делегированная в помощь свекру, звонила уже дважды, с тихим ужасом рассказывая, что все летит к чертям.
Егор слушал и злился.
На работе тоже все было не ахти. Из-за незапланированного отпуска приходилось срочно снимать и монтировать пару лишних программ на двух каналах. Кулинарная программа, которую он вел уже год, пользовалась у зрителей успехом, а новое ток-шоу должно было затмить по рейтингам аналогичное, в котором Александр Галахов успешно полоскал грязное белье селебрити.
Работы было много, и Егор, будучи не только ведущим, но и руководителем обоих проектов, катастрофически не успевал.
За окном уже давно сгустились сумерки, однако в Останкино жизнь не замирала даже по ночам. На улице гудели машины, в коридорах степенно прохаживались директора программ, носились журналисты и операторы. Голодный и злой Егор черкал сценарий.
В комнатушке, заменявшей ему рабочий кабинет, было пусто.
Почти все члены команды разошлись. Где-то бегала помощница, посланная вниз с заданием раздобыть какой-нибудь еды. Егор потер усталые глаза и, вздохнув, с тоской покосился на неразобранную стопку бумаг. В дверь поскреблись.