— Значит, вы не говорили? — уточнила Дэ.
— До тех пор, пока я не вернулся к себе. Он не зашел за мной в комнату, только придержал мне дверь. А потом сказал, как будто ему только сейчас пришло в голову: «Кстати, Джолион, не забудь, ты должен мне тысячу фунтов».
— А ты? — спросила Дэ.
— Очень вежливо ответил, что он может забыть о деньгах.
— А он?
— Сказал: до завтра.
— Прямо мурашки по коже, — заметил Чад.
— Но вот что странно, — продолжал Джолион. — Мне не было страшно. То есть… ну да, и у меня мурашки по коже бегали, хотя он выглядел совсем безобидно. Он мне не угрожал и вел себя так, словно вчерашнего дня не было.
— Где он сейчас? — спросил Джек. — Сюда-то за тобой не притащился.
— Он ведь не за вами ходит, а за мной, — сказал Джолион, отпил большой глоток пива и развалился удобнее.
Чад посмотрел на друга и в очередной раз восхитился им. Джолион держался с невероятным, почти королевским достоинством, он гордился своей избранностью.
Эмилия подняла руку, как ученица в классе:
— У меня вопрос ко всем! Скажите, какого вы мнения о Среднем? Помните, его интонацию вчера: «Пожалуйста!» Мне прямо страшно стало.
— В том-то и дело, — ответил Чад. — Он очень быстро придумал самый быстрый способ заставить Марка заткнуться. И у него все получилось.
— Не похоже, чтобы Средний запугал Марка и подчинил своей воле, — возразил Джек. — Он не такой, как тролль Коротышка, больше напоминает осторожного эвока из «Звездных войн».
— Правда? — спросила Дэ. — А по-моему, самый страшный из них — Длинный. Он похож на гробовщика. Такой же тихий, бледный… Невольно гадаешь, что творится за его внешней бесстрастностью.
— Нечего бояться, — сказал Джолион, — они все вполне безобидны.
Джек повернулся к Чаду:
— Ну что, ты уже встречался с представителем ректората?
— Да, — ответил Чад, — обо всем договорились, осталось обсудить кое-какие организационные вопросы. В пятницу, в два.
— Быстро все получилось.
— Власть всесильного доллара.
— Скажи, а ты не выкинешь такую же штуку, как Марк? — спросил Джек.
Эмилия вздохнула и положила руки на колени: одну поверх другой. Сейчас она походила на жену священника, которой приходится ждать в борделе, пока муж отпускает грехи обитательницам верхнего этажа.
— Ну уж нет, — сказал Чад. — Я справлюсь.
— Ну да, — кивнул Джек, — в буквальном смысле с таким заданием кто угодно справится… Но это не значит, что кто угодно на него согласится!
Дэ достала трубку изо рта и с возмущенным видом ткнула ею в Чада:
— Прости, Чад, мои слова, но ты не самый уверенный в себе человек из числа моих знакомых. То есть… если бы, например, такое задание досталось Джеку, он, скорее всего, ничего бы не почувствовал. Не сомневаюсь, ты справишься, но подумай, каково тебе будет на следующий день?
Чад откинулся на спинку стула и потянулся:
— Что ж, настала пора выяснить, из чего я сделан.
XL(i).После обеда Чад отправился погулять и все обдумать. Он проходил мимо старинной городской стены, виноградников и башен, увитых плющом. Мимо шпилей, куполов и холодных каменных порталов.
Вчера, после того громкого ухода Марка, они продолжали играть. На этом настоял Джолион. Никто не хотел провоцировать Джолиона, поэтому все делали вид, будто ничего не произошло. Наверное, поэтому Чад, сидевший слева от Джолиона, сильно проиграл.
До вчерашнего дня он играл неплохо. И вот он вытянул первое трудное задание, которое приписал невезению, черной полосе. Но Игра все еще была на ранних стадиях, теперь, когда задания стали жестче, Чад решил, что все сводится не к одним картам и кубикам. Игра испытывает их стойкость и силу духа, возможно, и саму их природу. Им предстоит открыть в себе нечто неведомое. Интересно, думал Чад, кто еще кроме него об этом догадался.
Он прошел Вифлеемский колледж, а потом колледж Святого Кристофера, где знаменитый английский поэт держал в своей комнате медведя после запрета держать собак. В первую неделю в Оксфорде Чад съездил на автобусную экскурсию, о которой не рассказал друзьям. Они наверняка высмеяли бы его.
Домой он возвращался живописной дорогой вдоль реки, мимо эллингов и лодочных сараев, и думал о предстоящих испытаниях других. Что таится в каждой корзине? Это оставалось тайной для всех. Страх неизвестности во многом определял притягательную силу Игры. Но, конечно, если бы кто-то заранее узнал, что его ждет, игра пошла бы немного быстрее. Особенно Эмилия… если бы Эмилия… Чад почувствовал себя виноватым и решительно прогнал из головы такие мысли. Он стал наблюдать за лодкой-восьмеркой на реке: пары весел слаженно опускались в воду, над водой поднимался пар от дыхания гребцов.
Но мысли об Эмилии не уходили. Чад прекрасно понимал: знай Эмилия о задании для нее, она тут же бросила бы Игру. Если кто-то честно предупредит ее, то совершит добрый поступок. Для нее гораздо лучше знать все заранее, чем столкнуться с заданием, выполнить которое она просто не сможет. Он прикидывает умный ход — почему же он чувствует себя таким виноватым?
Но сначала нужно пережить пятницу. Обо всем остальном он будет беспокоиться потом.
Он вернулся в свое общежитие на том берегу и застал на кухне Митци, она сидела на высоком барном табурете, закинув ногу на ногу. Часы показывали почти пять часов, а она ела кукурузные хлопья с медом из большой миски на коленях. На ней были красные махровые шорты и серая футболка с эмблемой колледжа «Нотр-Дам», за него играл в футбол ее брат. Каким-то образом, несмотря на английскую погоду, ей удавалось сохранять ровный загар — ноги ее имели цвет крепкого чая. К такому чаю Чад пытался себя приучить.
Увидев Чада, Митци очень оживилась и сообщила: представитель ректората только что звонил ей насчет пятницы и попросил передать, что он обо всем договорился, еще спросила:
— Ну, таинственный ты наш, а меня пригласишь послушать?
— Конечно, — ответил Чад, с трудом удержавшись от напоминания: она, так или иначе, должна быть на приеме у ректора.
— Чад, я в восторге! Жду не дождусь пятницы… И знаешь, я так горжусь тобой.
— Спасибо, Митци, — сказал Чад.
Слово «горжусь» в устах Митци показалось ему совершенно неуместным. Но не важно, она все равно милая. Митци в самом деле милая, такая девушка ему понравилась бы. Такая, как она, очень подходит для первой любви.
— А может, когда все закончится, пойдем вместе?.. Конечно, если ты не договорился заранее со своими друзьями-англичанами. Если договорился, я не обижусь… Ты позволишь потом пригласить тебя на ужин? Чад, будем только ты и я. Отметим важное событие. Ну, что скажешь?