— В общем, решили проучить.
— Осуждаете? Я, единственный заплативший за тот случай, вдруг стал для них конченым человеком, которого и выручать-то не стоит. «У тебя, — сказали, — богатые родственники — вот их и проси о помощи».
«Фил не мог откреститься от своей семьи, от богатства и положения, — подумала Уэнди. — Пусть даже хотел быть, как его борющиеся за выживание друзья, но те-то всегда понимали разницу».
— О вирусном маркетинге вы узнали в «Клубе отцов».
— Да.
— Видимо, это и навело меня на мысль — как раз искала в Интернете. Фарли раздавили, Стива раздавили, меня — тоже. Даже о Дэне много чего есть. Но о вас, о вашей растрате — ни слова. Почему? Если кто-то хотел избавиться от всех, где записи в блогах о том, как Фил Тернбол воровал у своей фирмы? На самом деле никто вообще ничего не знал. Вы рассказали «Клубу отцов» о своем увольнении, но не раньше, чем мой друг Уин сообщил мне о краже двух миллионов. Потом я съездила в Принстон, однако вы и тут опередили — поведали друзьям об исключении из университета.
— Да.
— Теперь давайте о вашем плане. Сначала нашли девушку, которая сыграла Кинну в случае с Дэном и проститутку в случае с Фарли.
— Именно.
— Где вы ее взяли?
— Обычная продажная девка. Нанял исполнить две роли, ничего сложного. Если говорить о Стиве… полагаете, трудно подбросить наркотики в багажник и намекнуть полиции? А про Дэна…
— Вы меня использовали.
— Ничего личного. Однажды увидел вашу программу и подумал: ого! Если хочешь наказать кого-то — есть ли способ лучше?
— И как вы все устроили?
— А чего тут сложного, Уэнди? Написал то первое письмо от имени тринадцатилетней Эшли из чата «Соушл Тин», потом стал общаться там же от лица Дэна. Когда был у него в гостях, рассовал по дому фотографии, спрятал ноутбук. Проститутка притворилась Кинной, неблагополучной девочкой-подростком. Когда вы предложили моему персонажу «педофилу Дэну», — Фил изобразил пальцами кавычки, — прийти туда-то и тогда-то, Кинна всего лишь назвала ему то же время и место. Дэн явился, а там вы с камерами… — Он пожал плечами.
— Ничего себе.
— Сожалею, что втянул вас. Еще больше — что поползли все эти слухи. Перегнул палку, ошибся. Страшно виноват. Поэтому и пришел — загладить вину.
Уэнди начинало злить его постоянное «не ради себя».
— То есть все это — травлю друзей — вы устроили из мести?
Фил склонил голову и ответил неожиданно:
— Нет.
— Не оправдывайте себя. Вы все потеряли и решили утянуть за собой невиновных.
— О нет. — В его голосе впервые зазвучала злоба. — Еще каких виновных!
— В чем? В том, что случилось с Кристой Стоквелл?
— В другом. Я о другой вине говорю.
— О какой? — поморщилась Уэнди.
— Как вы не понимаете? Фарли ходил по шлюхам. Он страшный бабник, все это знали. Стив пользовался своей врачебной лицензией: нелегально продавал и выписывал рецептурные лекарства. Спросите полицию — там давно за ним следили, только поймать не могли. Я их не подставлял, я их раскрыл.
Замолчали — тяжело, напряженно. Уэнди почувствовала, как ее трясет.
— А при чем здесь Дэн?
Дыхание Фила сбилось.
— Вот затем я и пришел.
— Никак не могу взять в толк. Вы только что сказали: Фил — бабник, Стив — наркоторговец…
— Да.
— Возникает очевидный вопрос: Дэн в самом деле педофил?
— Хотите знать правду?
— Нет. Лучше солгите. Вы его подставили, чтобы свершилось правосудие?
— С Дэном, — медленно проговорил он, — все пошло не так.
— Пожалуйста, скажите наконец прямо — педофил или нет?
Фил посмотрел куда-то влево, собрался с духом и произнес:
— Не знаю.
Такого ответа Уэнди не ожидала.
— То есть как?
— Когда я готовил ему ловушку, сомнений не было. Но теперь не уверен.
У нее голова пошла кругом.
— Я уже ни черта не понимаю. Объясните.
— Если помните, я обращался к Фарли и Стиву. Помочь они не пожелали.
— Помню.
— Тогда я навестил Дэна. — Фил переложил пистолет в другую руку.
— И как?
— Зашел в его жалкий домишко… Зачем я вообще вспомнил о Мерсере? Чем он мог выручить? Денег — ноль, работал с бедными… Так вот, Дэн предложил пива. Я взял. Потом объяснил, что со мной случилось. Он слушал, сочувствовал. А когда я закончил, посмотрел мне в глаза и говорит: очень рад, что я заглянул. Почему, спрашиваю. Оказывается, все эти годы Дэн ходил к Кристе Стоквелл. Я был потрясен. И тут он рассказывает, как было на самом деле.
Уэнди поняла. Догадалась, о чем промолчала Криста Стоквелл.
«Что сказал Дэн, когда пришел в первый раз?»
«Это останется между нами».
Она посмотрела Филу в глаза:
— Пепельницу бросил Дэн.
— Да. Увидел, как я прячусь за кровать. Остальные — Фарли, Стив, Кельвин — выскочили и уже сбегали по лестнице, когда Криста протянула руку к выключателю. Дэн хотел отвлечь ее и бросил пепельницу.
— Попал в зеркало, осколки полетели в лицо…
— Да.
Уэнди вообразила ту сцену, затем представила признание Дэна — и Кристу. Всего лишь студенты, игравшие в охоту за трофеями. Неужели прощение далось так просто? Возможно, Кристе — да.
— Долгие годы вы ничего не знали.
— Не знал. Ведь Дэн обманывал. А теперь объяснил почему. Мол, бедняк, боялся потерять грант и лишиться образования. Мне бы ничем не помог, а себя бы погубил — какой смысл?
— Вот и помалкивал.
— Решил, как остальные: у Тернбола деньги, семья, связи — откупится. Поэтому не сказал ни слова, позволил мне взять на себя вину за то, что натворил сам. Ну понимаете? Не такой уж Дэн невинный. По сути, ответственности на нем больше, чем на других.
Уэнди представила, в какую ярость пришел Фил, узнав, что заплатил за преступление Дэна.
— Но растлителем малолетних-то он не был?
Фил задумался.
— Полагаю, не был. По крайней мере сначала.
Уэнди попробовала раскопать смысл в его словах и тут вспомнила Хейли Макуэйд.
— О Господи. Что ж вы наделали?
— Да, я — конченый человек. Если во мне и было хорошее, то теперь уже нет. Все месть. Месть съедает душу. Не стоило открывать ту дверь.
Уэнди перестала понимать, о какой двери он говорит — о той, в доме шефа студслужбы, или о той, что привела к ненависти и жажде мщения. Вспомнила слова Кристы: «Когда поглощен ненавистью, теряешь все остальное».