Звонок в дверь, еще и еще. Эндрю скатился с кровати, натянул рубашку, проковылял через гостиную.
— Как там Буэнос-Айрес? — спросил Саймон с порога.
— Потише, Вэлери еще спит.
— Ты посвятил ей весь уик-энд, а мне даже не соизволил позвонить.
— Мы не виделись десять дней, так что, с твоего позволения…
— Ладно, избавь меня от подробностей. Лучше надень штаны. Приглашаю тебя на завтрак.
— Может, все-таки поздороваемся?
Наскоро одевшись, Эндрю написал записку для Вэлери и приклеил к дверце холодильника. Саймон ждал его на улице.
— Мог бы позвонить мне хотя бы вчера. Как слетал?
— Напряженно!
Они устроились в ближайшем кафе на углу, за любимым треугольным столиком Саймона.
— Все прошло так, как тебе хотелось?
— Если говорить о моей статье, то да, а что касается моего приключения, то аргентинский след можно отбросить.
— Откуда такая уверенность?
— Ортис не подозревает о ловушке, которую я ему подстроил. Я все тебе объясню, но позже. Главное, нам придется искать в другом месте, Саймон.
— Тогда остаются только миссис Капетта, твой коллега Олсон и…
— Вэлери?
— Ты сам это сказал. Нет, в список надо внести кое-кого еще. Пока ты развлекался в Южной Америке, я вел телефонные разговоры с твоим другом инспектором.
— О чем?
— Сейчас ты упадешь со стула. Это может показаться невероятным, но, похоже, Олсон попал в точку насчет серийного убийцы.
— Ты серьезно?
— Мне не хочется этому верить… в отличие от полиции Нью-Йорка. Совпадение оружия, способа, к тому же на ювелира, которого мы навещали в больнице Ленокс-Хилл, напали не с целью ограбления.
— Он уверял в обратном.
— Потому что хотел содрать деньги со страховой компании! Выйдя из больницы, он сочинил историю, будто посещал клиентку, а на самом деле просто шел домой через парк. Инспектор страховой компании в два счета вывел его на чистую воду. Никакой клиентки не было в помине, к тому же этот идиот наврал про украденные колье, а они уже фигурировали в списке предметов, пропавших при прошлом ограблении. Нет, в парке на него напали просто так.
— Не верится, что Олсон сумел поднять с лежки такого жирного зайца.
— Между вами, случайно, нет соперничества?
Эндрю не придал вопросу Саймона большого значения.
— Какое там соперничество…
— Тогда вернемся к нашему делу. Нам будет трудно внушить полицейским, что в начале июля к списку жертв этого серийного убийцы может добавиться еще одна, четвертая.
— Если мой убийца — псих, тогда все пропало, — задумчиво проговорил Эндрю.
— Вечно ты все драматизируешь…
— Под «всем» ты подразумеваешь мою смерть? Прости, если я немного сгущаю краски, ты прав, это чересчур…
— Я не то имел в виду. И потом, где доказательства, что твое дело связано с этим? У нас впереди еще целых четыре недели.
— Возможно…
— Что значит — возможно?
— В Аргентине все происходило не так, как в первый раз.
— Новые, незабываемые ощущения?
— Другой порядок событий, а кое-чего раньше вообще не было.
— Может, ты просто забыл?
— Сильно в этом сомневаюсь.
— Ты что-то от меня скрываешь?
— Я переспал с барменшей. В прошлый раз этого точно не было.
— Я же говорил, мне тоже надо было туда полететь! — Саймон стукнул кулаком по столу.
— Чтобы спасти меня от глупостей?
— Нет, ты поступаешь так, как хочешь, хотя, окажись я там, с ней переспал бы я. Не будешь же ты утверждать, что тебя грызет чувство вины?
— Грызет, да еще как!
— Что ты за человек, Эндрю? Ты уверен, что через месяц тебя кто-то убьет, и в этой ситуации находишь причину чувствовать себя виноватым. Ничего не говори Вэлери и сосредоточься, пожалуйста, на том, что будет происходить дальше. А теперь сменим тему, — добавил Саймон, глядя в окно.
В кафе вошла Вэлери.
— Так и знала, что найду здесь вас обоих, — сказала она, садясь рядом с Эндрю. — Ну и лица у вас! Поссорились, что ли?
Саймон встал и поцеловал Вэлери.
— Мы никогда не ссоримся. Оставляю вас ворковать вдвоем, меня ждет клиент. Загляни ко мне в гараж, если сможешь, Эндрю, и мы с тобой доспорим.
Дождавшись ухода Саймона, Вэлери пересела на его место.
— Иногда у меня возникает впечатление, что ты меня к нему ревнуешь, — весело сказала она.
— А что, не без этого, Саймон такой эгоист!
— О чем вы говорили? Между вами пробежала кошка, не пытайся меня разубедить.
— Речь шла о поминках по моей холостяцкой жизни, которые он собрался мне устроить.
— Я заранее опасаюсь худшего!
— Вот и я тоже. Я сказал ему об этом, и он это воспринял в штыки, — ответил Эндрю.
«Первая ложь с тех пор, как я вернулся», — пронеслось у него в голове.
* * *
Явившись в редакцию газеты, Эндрю первым делом заторопился к главному редактору. Оливия Стерн повесила телефонную трубку и предложила ему сесть. Он рассказал ей о поездке, об обстоятельствах, при которых он собирал факты, и о своей сделке с Ортисом.
— Вы хотите, чтобы в газете не было названо его новое имя? Вы требуете слишком многого, Эндрю. Так ваша статья сделается легковесной, вы испортите финал.
— Я думал, что моя цель — рассказать о том, как обычный человек становится соучастником зверств. О каком финале вы говорите?
— О разоблачении военного преступника! Без этого статье не место на первой полосе.
— Вы хотели поставить ее на первую полосу? — удивился Эндрю.
— Я на это и рассчитывала. Но теперь придется выбирать между славой и выполнением вашего обещания. Решение зависит от вас.
— Его можно разоблачить и по-другому. — Он вынул из кармана и положил на стол конверт.
Выражение лица Оливии, открывшей конверт, изменилось. Она перебрала сделанные Марисой фотографии майора Ортиса.
— Он выглядит старше, чем я думала, — пробормотала она.
— На больничной койке он выглядел и того хуже, — заметил Эндрю.
— Странный вы человек, Эндрю!
— Знаю, мне сегодня это уже говорили. Итак, вы получили все, что хотели?
— Пишите статью — это сейчас важнее всего. Даю вам две недели. Если текст будет хорош, я выторгую у редколлегии рекламу на первой полосе и две газетные страницы.