– Конечно. Я, когда по утрам бреюсь, смотрю на себя в зеркало, и мне самому себя арестовать хочется. – Меджидов повернулся к нему лицом.

Старлей натянуто улыбнулся, шутка ему понравилась.

– Сколько? – спросил Гафур.

– Ты только одним сотенным листом от меня откупиться не рассчитывай, – предупредил правоохранитель.

– Не вопрос, сейчас все и решим. – Меджидов сунул руку в вырез пальто.

Пятаков рассчитывал увидеть пухлое портмоне и заранее улыбался. Он уже решил для себя, что меньше, чем на триста долларов, не согласится, а зарядит с ходу пятьсот.

Гафур улыбнулся в ответ, глядя на полицейского с легким укором, как смотрит взрослый мужчина на проштрафившегося мальчишку. Правая рука резко вышла из-за полы пальто. В пальцах неярко блеснуло широкое лезвие, и кинжал с размаху вошел в грудь Пятакову. Старлей глухо вскрикнул, постоял, глядя перед собой широко раскрытыми глазами, потом рухнул на колени, прижимая руки к груди, качнулся и упал лицом в снег. Гафур резко вытащил из раны кинжал, продолжая все так же улыбаться.

– Что ж ты не берегся? – прошептал он, вытирая лезвие о бушлат убитого.

Чистый кинжал исчез за пазухой. Меджидов огляделся. За стволами деревьев светились окна туристического автобуса. Дальнобойщики уже разбрелись по машинам и погасили освещение в кабинах. На столиках и лавках лежал толстый слой снега.

– Все самому надо делать, – проворчал Гафур.

Он взял мертвое тело за руки и потащил к болотцу, черневшему среди свежего снега. Взобравшись на пень, торчавший над трясиной, бросил мертвеца в болото. Но тело не хотело тонуть, лишь погрузилось наполовину. Меджидов отыскал бревно, закатил его на мертвого Пятакова. Болото зачавкало, пошли пузырьки, и под давлением обледеневшего бревна полицейский стал погружаться.

Гафур закурил. Он спокойно затягивался, глядя на то, как исчезает в грязи то, что еще недавно говорило, желало, хотело и могло. Когда в топи исчезло лицо, Меджидов отбросил сигарету и зашагал к автобусу, на ходу отряхивая от снега пальто.

Он зашел в салон, сел в кресло.

– Договорились? – опасливо поглядывая на дверь, спросил Джамал.

– Договорились, – спокойно ответил Гафур.

– Сколько пришлось дать? – поинтересовался шофер.

– Какая разница? Ты мне, что ли, деньги вернуть решил?

– У меня денег нет, – признался шофер.

– Ну, так и не спрашивай.

– А сам он где? – продолжал беспокоиться Джамал.

– Черт его знает. В лес пошел, как в дом родной. Мутный мент попался. – Гафур взял в пальцы стаканчик, дунул в него и протянул хореографу: – Плесни немного.

Глава 12

Богдан все же принял предложение своего бывшего командира, дал согласие пойти к нему работать охранником. И не последнюю роль в этом решении сыграла Лариса. Она привела решающий аргумент:

– Может, ты пить бросишь, на службу устроившись.

– Разве я много пью? – удивился Князев.

– Достаточное количество. Главное, что ты пьешь каждый день. Иногда нужно устраивать себе разгрузочные дни.

Богдан не стал возражать. Прямо при Ларисе и позвонил Бакланову, дал ему свое согласие. Встречу назначили на завтра.

Георгий заехал за Князевым прямо к нему домой.

– Поехали. Только паспорт с собой прихвати.

– Зачем?

– Должен же я тебя официально оформить.

Богдан чувствовал себя в машине Бакланова неуютно. Кожаные скрипучие сиденья. Множество всяких наворотов. Короче говоря – дорого и престижно.

– Как тебе моя тачка? – поинтересовался Георгий.

– Главное, что ездит, это главное предназначение машины, – ушел от прямого ответа Богдан.

– Вижу, что не нравится, – усмехнулся Бакланов. – Я бы тоже на зачуханных «Жигулях» лучше бы ездил. Но есть такое понятие, как имидж. Мне со всякими людьми встречаться приходится. Среди них принято оценивать по машине-одежке. Если выпадаешь из общего ряда – доверия к тебе нет. Это как в девяностые, если не носишь малиновый пиджак и золотую цепь на шее в палец толщиной, тебя никто всерьез воспринимать не станет.

Георгий подрулил к старым лабазам, стоявшим возле железной дороги, и заглушил двигатель.

– Все, приехали.

– Так близко от моего дома? – удивился Князев.

– У меня и другие места есть, где охранник нужен. Но я специально выбрал такое, чтобы тебе поближе к дому было.

Богдан выбрался из машины, осмотрелся. Он хоть и жил неподалеку, но к лабазам раньше не подходил. Не за чем было. Тут тебе ни магазина, ни даже газетного киоска. Место глухое. Разве что алкаши неподалеку в лесополосе могли распивать спиртное. Лабаз был длинным, сложенным из красного кирпича, небольшие зарешеченные окна с мутным стеклом, несколько железных ворот.

– Местечко мрачное, – сказал Георгий. – Я арендую половину здания под склад. Его и будешь охранять.

– Со сменщиком? – поинтересовался Богдан.

– Сменщик тебе не нужен, – улыбнулся Бакланов. – Днем тут тихо, никто не беспокоит. А вот ночью лучше, чтобы человек внутри был. Место глухое, могут замок срезать и внутрь забраться. А у меня там товар.

– Сигнализация стоит? И даже камера?

– Нет тут никакой сигнализации. А камера – просто муляж, чтобы воры боялись сунуться. Сейчас сам все и увидишь.

Бакланов открыл в металлических воротах дверь-калитку. Пошарил рукой по стене и щелкнул выключателем. Под потолком загорелись старые светильники с лампами дневного света.

– Проходи.

Внутри было так холодно, что местами стены даже покрывал иней. Большая часть помещения была огорожена металлической сеткой. За ней стояли штабеля картонных ящиков с надписями, сделанными латинскими буквами, короба с сигаретами, какие-то тюки, перетянутые скотчем. В одном из углов была перегороженная ниша с большим окном, типа места для вахтера.

– Вот и твое рабочее место, – указал Бакланов.

Помещеньице было небольшим, четыре на четыре метра. Тут стоял письменный стол, старый продавленный диван, застланный цветастой подстилкой. В углу возвышалась печка-буржуйка, возле которой были аккуратно сложены дрова.

– Отопление тут печное. Зато сам можешь регулировать – теплее-холоднее.

– Даже телевизор здесь есть. – Богдан протер тряпкой запыленный экран старого телевизора.

– И чайник имеется, и посуда. Кофе с сахаром и печеньем за счет фирмы. – Георгий распахнул дверцу тумбочки письменного стола.

– В чем состоят мои обязанности? – поинтересовался Богдан.

– Дежурить здесь по ночам. Где-то с часу ночи и до шести утра. Надо будет выходной взять, просто предупреди меня за день-два. Такой график устраивает?