— Выключить двигатель! — приказал командир. — Винт во флюгер!
Опытный экипаж действовал быстро и слаженно: запустил первую очередь противопожарной системы аварийного двигателя и вывел работающий двигатель на взлетный режим, доложил диспетчеру базы о пожаре и, прекратив задание, развернул самолет в сторону ближайшей суши.
Оставляя шлейф черного дыма, небольшой транспортник возвращался к острову Катандуанес…
Поглядывая на дымящий двигатель, второй пилот подсказал:
— На юге этого острова у города Вирак есть аэродром с полосой подходящей длины.
— Нам бы до северного побережья дотянуть, — с сомнением процедил командир и посмотрел на приборы.
До острова оставалось около сорока километров. Высота была чуть более тысячи метров. На одном движке транспортник «в горизонте» не тянул, выдавал лишь половину от максимально возможной скорости и терял каждую секунду три-четыре метра высоты.
— Не дотянем. Рухнем где-то здесь — на территории полигона, — стиснув зубы, проворчал командир. — Приготовься — будем сажать на воду…
Ровно через четыре минуты транспортник вывалился из низкой облачности. Ощетинившись максимально выпущенными закрылками и неуклюже покачивая плоскостями, он приблизился к серой поверхности океана. Перед касанием водной поверхности самолет задрал нос, пытаясь снизить скорость до минимальной. Однако это не помогло. Зацепив волну хвостовым оперением, он неуклюже клюнул носом и, кувыркнувшись, зарылся в воду. В поднявшемся фонтане брызг мелькали то обломки крыльев, то двигатели, то части фюзеляжа…
Через мгновение все стихло. Не осталось даже волн, поднятых от падения воздушного судна. Лишь на пределе видимости — примерно в полумиле от места трагедии — покачивалась океанская моторная яхта.
Российская Федерация. Москва; район Южное Тушино. Настоящее время.
Патруль, состоящий из трех сотрудников полиции, дежурил на пересечении бульвара Яна Райниса и улицы Туристской. Новенький автомобиль бело-синего окраса с выключенными проблесковыми маячками стоял возле южной стороны бульвара, так как противоположная сторона принадлежала соседям из Северного Тушина.
Смена проходила на удивление спокойно: глубокая ночь, безветренная и теплая погода, редкое движение автомобилей и почти полное отсутствие пешеходов. И ни одного правонарушения. С одной стороны, это было хорошо — все ж таки преступность разрушала нервную систему не только простым гражданам, но и блюстителям порядка. С другой — если наряд за время дежурства не произведет задержаний, то начальство обязательно изойдет желчью. «В чем дело?! — огласит свой кабинет громогласным басом подполковник. — Опять всю ночь продрыхли в машине? А правонарушителей я за вас ловить буду?!»
Город спал; на востоке понемногу светлело небо. Примерно через час должно было взойти солнце, а ровно в восемь утра у трех сотрудников полиции заканчивалась смена.
— Скукота, — зевнул прапорщик полиции. — Ни одного происшествия.
— Вот именно, — поежился лейтенант — старший патрульной смены. — Надо хотя бы одного алкаша задержать, а то опять премии лишат…
Сидевший за рулем сержант не отреагировал на разговор коллег — уложив затылок на подголовник и выпустив изо рта тонкую нить слюны, он смотрел сны про будущую пенсию.
— О, гляди! — вдруг оживился прапор.
Лейтенант посмотрел в указанном направлении и растянул губы в довольной улыбке…
По тротуару — аккурат мимо патрульной машины — неспешно топал мужчина лет сорока. Длинные темные волосы, выцветшие джинсы, стоптанные кроссовки. И совершенно не по погоде — длинный кожаный плащ, полы которого качались в такт неуверенным шагам. Судя по зигзагообразной походке, прошедшей ночью он где-то здорово расслабился и теперь плелся в сторону еще не пропитого жилища.
— Наш клиент! — щелкнув замком, отпихнул дверку лейтенант. — Зеленчук — за мной!..
Выскочив на тротуар, офицер с прапорщиком ринулись наперерез нетрезвому прохожему.
— Одну минутку, гражданин! — возник перед ним лейтенант. — Откуда путь держите?
Едва не врезавшись в преградивших дорогу стражей правопорядка, мужчина притормозил. С трудом наведя резкость, он скептически оглядел двух полицейских, вскинул правую бровь и с усмешкой спросил:
— Это имеет значение?
Не получив ответа на вопрос, лейтенант с недовольным видом прищурился:
— Документики при себе имеются?
Мужчина вынул из кармана паспорт.
— Пажа-алста…
— Захарьин Глеб Абрамович? — изучив данные гражданина, офицер сверил фото с оригиналом.
— Он самый.
— Вам придется проехать с нами.
— С какой стати? — буркнул задержанный.
— Вы нарушаете общественный порядок.
— Интере-есно… И чем же я его нарушил?
— Тем, что разгуливаете по городу в нетрезвом виде.
— Да, я выпил бутылку пива. Но законов не нарушаю, ни к кому не пристаю, веду себя спокойно, самостоятельно иду домой. Или в Москве введен комендантский час?
— Поговори еще! Сам пройдешь в машину или помочь?
Над чем-то раздумывая, Глеб Абрамович молча поглядел в звездное небо.
Лейтенант же продолжал развивать тему:
— Только учти, в этом случае мы оформим тебя на несколько суток за оказание сопротивления представителям власти. И еще выпишем штраф на кругленькую сумму…
Кажется, он хотел еще чем-то пригрозить, но не успел. Захарьин поднял правую руку, произвел ладонью какую-то манипуляцию и звонко щелкнул пальцами, после чего лейтенант осекся и замер. Застыл и его помощник — прапорщик полиции.
— Эй, вы чего там? — высунулся из машины сержант. — Уснули, что ли?..
Оба его сослуживца стояли посреди тротуара, уставившись на то место, где минуту назад топтался задержанный мужик в длинном кожаном плаще.
— Эй, парни! — снова окликнул сержант, выбираясь из автомобиля.
Ответа не последовало. Коллеги и впрямь будто спали: стоя и с открытыми глазами.
Подбежав к сослуживцам, водила испуганно посмотрел вслед удалявшемуся по улице мужчине. Затем осторожно дотронулся до плеча лейтенанта. Легонько потормошив его, жалобно попросил:
— Серега… Сергей Павлович… Костя! Да что такое с вами?! Очнитесь!..
Не подействовало. Лейтенант с бледным как мел лицом лишь покачивался от прикосновений. Прапорщик полиции тоже не подавал признаков осознанного бытия — занеся правую руку с резиновой дубинкой над головой, он походил на искусно созданную мастером восковую фигуру из Музея мадам Тюссо.
— Мужик! Стоять, мужик!! — Сержант выхватил из кобуры табельное оружие.