Пора сказать пару фраз о себе любимом. Я Евгений Арнольдович Черенков. Коренной волжанин, родившийся в Саратове ровно тридцать шесть лет назад. Высок ростом, отнюдь не субтилен и не дурак похулиганить. На лице и теле ношу отметины от разного рода приключений, участия в боевых действиях и прочих веселых событий. Лицо же имеет цвет, должный символизировать серьезную квалификацию по части выпить-пошалить. Взгляд прицельный. В общем, безоглядно хамить мне не советую.
Что еще сказать о себе? Бывший капитан первого ранга, бывший боевой пловец, бывший командир отряда специального назначения «Фрегат-22». Бывший, бывший… Кругом и во всем бывший. Когда я был выше ростом и кудрявее, какой-то крутой чиновник — как минимум трижды кавалер ордена «За измену Родине» — решил реформировать подразделения, находившиеся в прямом подчинении директора ФСБ. Волна «реформ» была очень высокой и смыла последний слой здравого смысла. В итоге всех боевых пловцов вышвырнули со службы с формулировкой «Уволить в запас в связи с сокращением и реорганизацией внутренней структуры Федеральной службы безопасности»…
Когда у наших чиновников начинает тлеть под задницей, они все делают молниеносно. Приказали, пригрозив увольнением, — лбы порасшибают, а сделают. Процесс увольнения и расчета занял не более пятнадцати дней, что невероятно короткий срок для российской бюрократической машины. Мне и другим ветеранам отряда, уже имевшим приличную выслугу, повезло — нам начислили пенсию. А юным коллегам просто помахали ручкой, цинично заявив: «Годы службы вам зачтутся в трудовой стаж. Свободны. Если понадобитесь — позовем…»
Вряд ли после такой «обходительности» парни согласятся вернуться на государеву службу. В конце концов, в нашей стране полно коммерческих структур, деятельность которых так или иначе связана с подводным дайвингом. Любого из моих молодых пловцов они оторвут с руками, ведь каждый из них — готовый инструктор, прошедший огонь, воду и медные трубы. Плати нормальные деньги и используй его бесценный опыт на полную катушку!
В первые два-три месяца после увольнения я даже не осознавал глубины той пропасти, куда угораздило сорваться. Еще бы! Только вчера носил форменную черную тужурку с погонами «капраза», с четырьмя рядами орденских планок на груди, с поплавком выпускника академии и имел полное право улыбаться, как Гагарин. И вдруг — оказался за бортом, стал простым московским безработным. Не желая навсегда расставаться с любимой профессией, я пошел по пути, проторенному многими кадровыми офицерами: отправился на поиски работы, хотя бы отдаленно похожей на мою прежнюю службу. За пару месяцев поисков пришлось побывать в трех десятках компаний, организующих морские путешествия, элитную рыбалку, подводные экскурсии…
Довольно скоро пришло разочарование: где-то дайверская работа подменялась обязанностями обыкновенного спасателя; в большинстве компаний платили копейки, оскорбляющие саму суть опасного занятия; где-то сидели мутные люди, не решившие, кто и зачем им нужен. Некоторые менеджеры по кадрам, глянув в мои документы, заявляли: «Извините, но вам под сорок, а нам нужен молодой специалист…» А чаще, ссылаясь на отсутствие свободных вакансий, предлагали позвонить через месяц-два-три. А лучше через полгода…
Однажды повезло. Известная московская кинокомпания затевала съемку зубодробильного боевика, часть действий по сценарию происходила под водой. Наткнувшись на объявление в Интернете, я приехал, представился, полчаса побеседовал с одним из ассистентов и в итоге получил место консультанта и каскадера. Несколько месяцев я принимал участие в съемках на теплом крымском побережье. Потом съемка свернулась и мне тоже помахали ручкой: «Спасибо. Понадобитесь — позвоним».
Заработанный в «высоком искусстве» гонорар я прожрал за три месяца, а потом пришлось снова затянуть ремень и отправиться на поиски работы…
В кабаке на окраине Южного Тушино, как всегда, не продохнуть. Это любимое заведение боевых пловцов отряда специального назначения «Фрегат-22». Оно удобно расположилось по пути из загородной тренировочной базы до ближайшей станции метро, и под сводчатым потолком его уютных залов мы частенько отмечали приятные события, изредка разнообразящие наши боевые будни: юбилеи, рождения детей, награждения орденами, продвижение по службе и присвоение очередных званий. Но все это осталось в прошлом. Сейчас его завсегдатаем остался один я, и тому имеется единственная веская причина — моя однокомнатная квартирка находится всего в паре кварталов.
— Привет, Женя, как дела? — отвлекшись на секунду, спрашивает знакомый бармен по имени Родион.
— Привет, — кивнув ему, заказываю бутылку любимого вискаря. Подхватив ее, иду в полумрак зала в поисках свободного местечка. Здесь ужасно накурено, стоит гул из полупьяных голосов.
Я знаю, что Родион даже не глядит вслед. Его вопрос — ничего не значащая фраза, этакое дополнение к короткому приветствию.
Падаю на стул в дальнем правом углу. За соседним столиком бухает компания из пяти человек. Я залпом отпиваю полбокала и мгновенно вхожу в курс дела, вынужденно выслушивая обсуждение какой-то далекой от меня проблемы…
С каждым глотком крепкого алкоголя мышцам возвращается тонус, тело обретает гибкость. Вокруг приятные и почти родные лица. А после третьей порции вискаря мне покажется, что я с ними вообще никогда не расставался.
— Родион, будь любезен — еще бутылку!..
У туалета очередь. Он здесь общий. Да и немудрено, ведь кабак называется «Сытопьяно». Да-да, именно так — в одно слово.
В кабинку со мной прорвалась пьяная девица. Быстро стянув джинсы, она плюхнулась на унитаз лицом ко мне.
— Я первая, — сказала она и зажурчала.
На ее некрасивом лице с явными излишками косметики блуждает похотливая улыбка.
«Все девочки — козлы и хотят от мальчиков только секса, — вздыхаю, дожидаясь своей очереди. — Но я не настолько пьян, чтобы позариться на такую шмару».
Сделав свои дела и не дождавшись от меня активных действий по принуждению к физической близости, шмара гордо уходит.
«До чего же здесь душно!» — Ополоснув руки над раковиной умывальника, топаю обратно в зал…
За моим столом появилось новое действующее лицо: рослый мужик моих лет. Длинные, давно не мытые волосы, большой крючковатый нос, полные губы, волевой подбородок. И потрепанный кожаный плащ, совершенно не соответствующий установившейся в Москве теплой погоде. На столешнице перед ним стоит пепельница с дымящимся окурком, пустой стакан, рядом с ним лежит позолоченная зажигалка и пачка дорогих американских сигарет Hilton Platinum. И больше ничего. Весь остальной антураж принадлежит мне.
Персонаж уверенным жестом наливает в свой стакан из моей второй бутыли и ничуть не смущается, когда я пытаюсь сделать ему замечание.
— О, привет! Будешь? — щедро предлагает он мой же вискарь. И, не дожидаясь согласия, наливает.
Решаю пока не убивать наглеца и не объяснять на эсперанто, куда ему пойти. С наслаждением вливаю в себя очередную порцию алкоголя. Поставив на стол пустой бокал, невзначай интересуюсь: