Рождественское утро! За час, пока нас не было, дом буквально преобразился, вступая в свой новый день. Наверное, слуги уже всё приготовили к торжествам и потратили много сил на то, чтобы расставить всё по местам. В этот год рождественские подарки природы в Колверли были особенно обильны. Оттепель пришла вовремя. Иней сверкал всеми цветами радуги на ветвистых оленьих рогах и старинных шлемах, развешанных по стенам в холле. Джудит улыбнулась и указала мне на них, когда мы проходили мимо. Её комната, куда мы пришли, вся сверкала, словно покой во дворце Снежной королевы. Я не могла скрыть своего изумления и восторга.
– Ах, – сказала она, – они сделали это нарочно ради меня. С каждым годом Рождество всё богаче и красивее, чем в предыдущий раз. Все просто из кожи вон лезут, чтобы доставить мне радость. Но я могла бы стать счастлива в один миг, если бы она – вы знаете, кого я имею в виду, – если бы она призналась в своём грехе, покаялась и помогла бы мне изгнать зло из этого дома. Все эти годы, вплоть до вчерашнего дня, я всё надеялась, что это – неправда. Но бедная женщина не стала бы лгать перед смертью. И что теперь предпримет ваш отец, Мэри? Ведь всё здесь принадлежит ему, и он вправе передать это вам. Я так мечтала вас увидеть. И я могла бы полюбить вас, как мать, но это уж позади, и ответственность за всё лежит на леди Макуорт: она знала и ни разу не предалась печали. Она перенесла все утраты гораздо лучше, чем я. Мне страшно даже подумать, какой она человек на самом деле. И я всё равно люблю её! Когда я умру, постарайтесь заменить ей меня, ведь все эти годы она так меня любила. Когда меня не станет…
– Замолчите, Джудит! – вскричала я. – Не смейте так говорить! Если вы так долго управляли здесь, то теперь вам нелишне поучиться бы и повиноваться. – Я говорила, неожиданно преисполнившись силой, поскольку что-то непонятно пугающее было в сонном, тихом голосе, которым она изливала мне тайны исстрадавшегося сердца.
– Не считаете же вы в самом деле, – продолжала я, – будто то, что старуха настаивает на правдивости какой-то дурацкой выдумки, сразу же превращает её в истину в последней инстанции? Мы все знаем, здесь кроется какая-то тайна, какой-то секрет, и мы сообща займёмся его выяснением. И лучшее, что вы можете сделать, и, безусловно, самое подходящее для вас, – попридержать язык.
Она посмотрела на меня с изумлением. Ещё раз оглядев комнату, осознав её роскошь и стремление хозяйки потакать своим капризам, я посчитала, что сейчас лучше всего применить самое сильнодействующее из «моральных лекарств», которыми я располагала. Я повторяла ей одно и то же снова и снова, но по-разному. Я оспаривала её доводы с разных точек зрения, коротко и непреклонно. Я говорила ей, что она не должна рассуждать о том времени, «когда её не станет», не должна обвинять леди Макуорт в каком бы то ни было преступлении. Что допустить такую глупую мысль в своё сердце и разрушить свой покой, сделав себя несчастной на долгие годы, было просто недостойной слабостью с её стороны. Что теперь, когда все проблемы в тех руках, в коих они всегда, собственно, и должны находиться, – в руках мужчин, ей нужно лишь сидеть да помалкивать и ждать, твёрдо уповая на своё решение поступить по справедливости.
Просто удивительно, как быстро Джудит вернулась к жизни под действием «лечения», которому я её подвергла. Бэйнс, спавшая в гардеробной, пришла спросить, не собирается ли Джудит ложиться, на что Джудит ей ответила:
– О, я сейчас получила необыкновенный рождественский подарок и уверена, он принесёт мне пользу.
Я пожелала ей спокойной ночи и вышла. Но мне самой никто не преподнёс драгоценного подарка – спокойного сна. Я лежала не смыкая глаз, а потом, хотя была одета и читала при свече, вскрикнула, когда служанка вошла зажечь камин и вложила мне в руку записку, сказав при этом:
– Джентльмен сейчас внизу, мэм.
Записка была от моего отца.
Никому не говори ничего; устрой так, чтобы я встретился с Джудит и тобой как свидетелем, до девяти часов в библиотеке, где я буду вас ждать.
Я быстро оделась и пошла за Джудит. Она, высунувшись из окна, смотрела на въезд в замок, за которым сквозь деревья виднелась колокольня церкви. С головы до ног она была одета в коричневый бархат и, обернувшись, показалась мне чрезвычайно привлекательной, особенно когда её профиль появился на фоне голубого чистого неба, а водопад густых волос заблистал на солнце золотом.
– Не могли бы вы показать мне свою библиотеку? – обратилась я к ней с неожиданным предложением.
Она улыбнулась:
– Прошлой ночью я раскрыла вам своё сердце, и вы выбранили меня. Что же вы сделаете со мной после просмотра библиотеки?
Она выглядела удивительно свежей, поскольку утренний мороз покрыл ей щёки румянцем, и я посчитала, что она ещё никогда не выглядела такой красивой. Она продолжила:
– Я хотела бы опять предложить вам сходить со мною в церковь. Как красиво звонили колокола! А на дворе снова мороз. Принесёт ли это Рождество мир моей душе?.. Я почти уверена, что да.
– Давайте всё же лучше сходим в библиотеку, – отвечала я.
Джудит провела меня в Кедровую гостиную, где мы были прошлой ночью. Теперь её украшали длинные разноцветные гирлянды, живые цветы из оранжереи. Затем мы проследовали через дверь, в которой я впервые увидела её; миновали узкую прихожую с тяжёлыми, чтобы не выпускать тепло, занавесями по углам и попали наконец в длинный зал, одна из стен которого была сплошь завешена картинами и где от каждого окна до противоположной стены тянулись массивные двустворчатые шкафы.
Мы направились прямо к камину, но едва подошли к нему, как из-за ряда шкафов навстречу нам вышел мой отец.
Джудит вздрогнула. Отец взял её за руку и, не отпуская, наклонился и поцеловал меня в лоб, поскольку я тут же подбежала к нему.
– Я никак не ожидал, что Джон может приехать ко мне в четыре часа утра, – сказал он. – Он передал мне ваше послание, и я тут же явился со своим рождественским подарком: леди Макуорт абсолютно ничего не знает о совершённой подмене.
– Слава богу! – только и могла вымолвить Джудит.
– Я всё сейчас объясню, – сказал отец. – Есть один человек, который дороже мне, чем даже вам, это – леди Макуорт. И только с моей женой я буду говорить о нём, только с нею.
– Но ведь ты же не собираешься жениться прямо сейчас, Роджер… – начала было Джудит, но отец обернулся ко мне:
– Надевай свою шляпку, Мэри, и следуй за нами в церковь. Джон уже там. Ну а теперь скажи мне наконец «да», Джудит.
– Да, – просто сказала она.
Отец, положив руку мне на плечо, на мгновение задержал меня.
– Только так, – сказал он при этом, – мы сможем избежать трудностей, с которыми будут связаны в нашем случае брачный контракт и церемония. Только так мы сможем сохранить тот подлог – а мы обязаны сделать это – в тайне. Леди Макуорт ничего не должна знать.