Позицию для меня старший лейтенант Станиславский выбрал и в самом деле удобную, наверное, лучшую из тех, которые можно было присмотреть здесь, в этом месте. Он сделал это умело. Станиславский вообще, на мой взгляд, был толковым офицером и всегда все делал правильно.
Меня сильно задевал всего один его недостаток как командира. Старший лейтенант не ставил подчиненных в известность о том, что им предстояло делать. Суть задачи он излагал только в самый последний момент, кратко, не объясняя, почему необходимы именно эти действия.
Возможно, так он понимал свою службу. Хотя ему-то, наверное, накануне операции наверху, как говорится, все разжевали и в рот положили. Неплохо было бы и старшему лейтенанту поступать с нами так же. Но Станиславский не выказывал подобных намерений, и откровений с его стороны мы с младшим сержантом Чубо не дождались.
Непонятно было, чем вызвано такое поведение Станиславского. То ли он нам с младшим сержантом не доверял, хотя в этом случае мог бы взять с собой каких-то других людей, то ли таким был приказ сверху, то ли здесь сказывался характер командира взвода. Но это, впрочем, решающей роли не играло. Мы в любом случае приказы выполняли, и намеревались так же поступать и впредь.
– Хорошо дорогу видишь? – спросил Станиславский.
– Отлично, товарищ старший лейтенант. Лучше не придумаешь.
– Почему оптику не ставишь?
– Дистанция слишком короткая. Пока с оптикой колесо найдешь, машина уже за скалой скроется. Я лучше с простого прицела стрелять буду.
– Зачем тогда мне нужен был в этой операции снайпер?
– Вам нужен был компьютерщик, поэтому, товарищ старший лейтенант, вы взяли меня. А снайпер я только по совместительству. Впрочем, как и компьютерщик.
– Резонно размышляешь.
– Товарищ старший лейтенант, а что за люди в машине будут? – спросил я, не удержавшись.
– Для тебя это играет какую-то роль?
– Конечно. Я всегда предпочитаю знать, против кого в данном случае выступаю.
– А если тебе не понравится то, что узнаешь? Тогда стрелять откажешься?
– Нет, товарищ старший лейтенант, таких мыслей у меня нет. Но я не убийца какой-нибудь, мне есть разница, в кого стрелять и ряди чего.
– Тогда могу и объяснить.
В нашу сторону повернул голову младший сержант Чубо. Ему тоже было, кажется, не безразлично, против кого действовать.
Я ждал, что скажет Станиславский, а он не спешил, рассматривал дальний участок дороги в бинокль.
Потом он отнял его от глаз, посмотрел на меня, и ответил:
– Наша задача – собрать сведения о деятельности американо-грузинской лаборатории, работающей в этих горах. В машине, которую мы ждем, едут два человека – грузинский капитан за рулем и американский профессор на пассажирском сиденье. Грузинский капитан связан с разработкой бактериологического оружия. В частности, в лаборатории производятся бациллы африканской свиной чумы. В две тысячи восьмом году ими были заражены дикие кабаны, которые каждую осень мигрируют из Грузии через Чечню в Ставропольский край и дальше, в Северную Осетию. Эти животные разносят заразу по всему югу России. За последние пять лет российский бюджет потерял из-за этого более двух миллиардов рублей. Нам необходимо собрать доказательства незаконного применения бактериологического оружия грузинской стороной. Африканская свиная чума является таковым, хотя и не передается человеку. Американцы активно помогают грузинской стороне. У них есть всего четыре таких лаборатории, в Грузии расположена одна из них. Производство бактериологического оружия запрещено международными конвенциями. Нам необходимо доказать не только противоправные действия грузинской стороны, но и активное участие американцев в этих действиях.
– Понятно, товарищ старший лейтенант. А второй человек в машине?..
– Это отдельная история. Американский профессор не имеет отношения к свиной чуме или чему-то подобному. Он занят разработкой технологий для производства химического оружия. Конкретно зарина, отравляющего газообразного вещества. Самое опасное и неприятное для нас состоит в том, что эти технологии передаются нашим северокавказским бандитам, которые отправляются в Сирию. Это якобы делается грузинской стороной, а американцы остаются ни при чем. Само производство осуществляется уже на месте. Главное, создать технологию, которая может использоваться на малых предприятиях, чем доктор Норфолк и занимается. Нам необходимо понимать, что химическое оружие, оказавшееся в руках бандитов, может быть применено не только в Сирии, но и в России. Поэтому мы должны идти на любые меры, чтобы пресечь деятельность этой лаборатории. Сначала будем использовать законные методы. А для этого необходимо собрать доказательства. Все понятно? Я подробно объяснил?
– Понятно, товарищ старший лейтенант, – ответил за двоих младший сержант Чубо. – Не ясно только одно, и я постоянно об этом думаю.
– Спрашивай.
– Девичьи фамилии матерей. Зачем это?
– Вопрос понял. За день до нашего выхода на задание грузинской стороне была дана ориентировка от наших пограничников. Легенда такая. Армейская группа преследовала на нашей территории банду террористов. Обстановка сложилась так, что она разделилась. В результате пропали без вести офицер и два солдата. Вся группа работала без знаков различия и документов. Ведутся поиски. Для маскировки нас будут искать на нашей территории с вертолетов еще пару дней. Грузинская сторона обязательно отметит их полеты. Это подтверждение легенды. Запрос был послан на случай, если офицер и два солдата заблудились и случайно вышли в Грузию. Указаны фамилии потерявшихся людей. Понятно, какие именно. Они взяты из наших личных дел.
– Значит, если мы попадемся грузинским пограничникам?.. – я не договорил.
– Если мы попадемся пограничникам или еще кому-то, то твоя задача, Волконогов, вовремя нажать кнопку на планшетнике. Знаешь какую?
– Самоуничтожения, – сказал я.
– И что, планшетник взорвется? – спросил Володя Чубо с каким-то даже восхищением.
Я улыбнулся и ответил:
– Нет. Просто при запуске сотрутся определенные программы, которые всем показывать необязательно, и все данные, содержащиеся в папке «Личное». Только в ней одной. Вдобавок аккумулятор подсядет так резко, что работать до момента зарядки будет невозможно. Не удастся проверить, какие последние операции выполнял компьютер.
– А это зачем?
– Специалисты в нашем МВД создали программы восстановления файлов, стертых с компьютера. Приходят они, например, в какой-то офис с обыском. А там стирают информацию, чтобы скрыть следы своих махинаций. В течение короткого времени, по крайней мере до перезагрузки компьютера, утерянные файлы можно восстановить. Надо учитывать, что у грузинской стороны тоже вполне могут иметься такие программы. Если планшетник не будет работать, то его придется подзаряжать и перезагружать. Данные восстановить не удастся.