– Шагает техника!.. – Чубо вздохнул. – Не угонишься. Когда я компьютер начинал осваивать, ни о чем подобном еще и не говорили. Мне мама в девятом классе компьютер купила, жесткий диск был восемь гигабайт. Тогда это казалось огромной величиной. И оперативной памяти сто двадцать восемь мегабайт. Тоже было немало. А сколько у планшетника оперативки?
– Два гига.
– Вот. Я же говорю, не угонишься!
– И не надо, – сказал старший лейтенант, глядя в бинокль. – А вот кто за нашей машиной гонится, непонятно. Но, наверное, ее кто-то преследует, потому что нормальный человек с такой скоростью в горах не летает, да еще после недавнего дождя, да еще по дороге, которая ремонта просит. Только если он от погони отрывается. Волконогов!
– Готов! – отозвался я.
Я уже в самом деле был готов и смотрел на машину через прицел винтовки. Скорость движения автомобиля меня не сильно смутила. Она должна была бы беспокоить тех людей, которые сидели в машине, потому что они сильно пострадают при столкновении со скалой.
Впрочем, я сразу понял манеру работы водителя. Он давил на тормоз перед самым поворотом, а уже при вхождении в него перебрасывал ногу правее и нажимал на педаль газа. Внешне это выглядело эффектно. Но я уловил момент, в который мне следовало стрелять. Нажимать на курок надо было как раз тогда, когда нога водителя лежала на педали тормоза, то есть перед поворотом.
Чтобы уловить эту систему, мне пришлось пропустить три поворота. Я выстрелил только на четвертом, оставив пятый, последний, про запас на случай промаха.
Практически беззвучный выстрел был точным. Мне даже показалось, что я увидел, как пуля попала в шину, которая сразу же лопнула. Автомобиль замотало по дороге. В одну сторону его тащила сила инерции и колесо из легкого сплава, разваливающееся на ходу, в другую пытался вырулить водитель. Но времени на это ему отпущено не было. Да и дорога оказалась слишком узкой.
Звук удара автомобиля об камень донесся даже до нас. А я уже спрыгнул со своей скалы и полетел вниз, к дороге. Следом за мной побежали и старший лейтенант с младшим сержантом. Только они срезали угол, чтобы оказаться там, где произошла авария, а мне нужна была дистанция для выстрела. Чтобы увидеть это место, я вынужден был перебежать дорогу и даже немного подняться на противоположный склон.
Отсюда я разглядел, что водитель «Фольксвагена» уже пришел в себя и пытался снять с груди ремень безопасности. Я выстрелил ему под мышку. Как меня и предупреждали, шприц-пуля сработала безукоризненно. Руки водителя упали, он уронил голову на руль. В пассажира, который был мне плохо виден, я стрелял через промежуток между водителем и сиденьем. Я попал ему в левое плечо.
На ходу сменив магазин на боевой, я подбежал к месту аварии. Старший лейтенант Станиславский и младший сержант Чубо уже ждали меня с чужими телефонами в руках. Сначала я вытащил шприцы из тел заснувших жертв аварии, потом вывел планшетник из спящего режима, а уже после этого принял в руки мобильники.
Один из них и в самом деле оказался айфоном, и скачивание данных можно было провести через блютуз. Удобный, кстати, формат двусторонней связи, которым редко кто пользуется по полной программе. Большинство просто знает, что это система коммуникации телефона и автомобильного, скажем, компьютера. В действительности блютуз на короткой дистанции способен выполнять все те же функции, что и Wi-Fi, кроме выхода в Интернет.
Второй аппарат мне пришлось подключать через кабель. Началось скачивание содержимого. Мне было приказано скачать все, включая музыкальные файлы, хотя я и не понимал, зачем это нужно. Но если приказали, то я делал. Хорошо, что кабель нашелся нужный.
Дурная это по большому счету система, когда разные модели сотовых телефонов и смартфонов имеют свои разъемы для соединения. Давно пора выработать международный стандарт и выпускать все эти вещицы в соответствии с ним. Хорошо хотя бы то, что все телевизоры в мире включаются в электросеть одинаковой вилкой. Если бы их производители пошли по тому же порочному пути, то пользователям была бы большая беда.
Я делал свою работу. Вернее сказать, этим занимались сами девайсы, а я только наблюдал и контролировал. Мне вообще-то было интересно строить догадки, а не делать этого было никак невозможно.
Например, мне почему-то выдали только четыре разных кабеля для мобильников. Причем два из них предназначались для разных моделей «Нокии». Это значило, что разработчики операции откуда-то знали, какими телефонами пользовались люди, которых мы заставили попасть в аварию. Хотя здесь, среди этих аппаратов «Нокии» не было.
Значит ли это, что мне предстоит стрелять еще и в обладателя такого телефона? Откуда старшему лейтенанту Станиславскому было известно, когда здесь, по этому самому месту, проследует нужный автомобиль? Мог ведь и какой-то другой появиться.
Загадки наслаивались одна на другую, образуя сложные многослойные бутерброды, какие-нибудь гамбургеры или еще что-то подобное. Однако разгадки ко мне приходили только изредка, когда сам старший лейтенант считал нужным сообщить их. Так, например, получилось с девичьими фамилиями наших матерей.
Самому же додуматься до разрешения сложных тайн ГРУ мне было не суждено. Наверное, этому следовало только радоваться, потому что ничего не знающий человек дольше живет. Но проблема заключалась в том, что загадки так или иначе касались непосредственно меня. От их разрешения могло что-то зависеть.
Наверное, командование или же только лично старший лейтенант Станиславский считали, что мы с младшим сержантом Чубо не доросли до доверия. Об этом можно было только пожалеть, но изменить такое вот положение мы никак не могли.
Как только я закончил с перекачкой всех файлов, старший лейтенант с младшим сержантом торопливо вернули телефоны в карманы их обладателей. Я заметил, что Станиславский при этом с опаской поглядывал на дорогу, словно кого-то еще ждал. Но никаких машин или людей видно не было.
Мы побежали от места аварии так же быстро, как летели сюда. Судя по направлению движения, мы стремились к скале, с которой я стрелял. Так мне, по крайней мере, показалось. Подумал я и о другой машине, в которую мне, возможно, придется стрелять. Не зря же мне выдали больше телефонных кабелей, чем я использовал.
Но старший лейтенант на скалу забираться не стал, только спросил меня на бегу:
– Стреляные гильзы где?
Я хлопнул себя по карману разгрузки, куда положил их. Об этом Станиславский мог бы и не спрашивать. Аккуратность в работе я сам уважаю и к своим действиям отношусь с определенным трепетом.
– Как остановимся, засунь под первый же попавшийся камень.
Но не останавливались мы долго и бежали быстро. Лавируя между скалами, взобрались на невысокий перевал и только на спуске перешли на шаг. Однако, как только мы спустились, старший лейтенант Станиславский, игравший роль ведущего, снова побежал.
Он уверенно вел нас вдоль невысокого хребта, остановился только через сорок минут и скомандовал: