В течение трех следующих часов инспектор Ян Рогерссон во всей красе продемонстрировал свою дотошность, о которой ранее говорил комиссар Левин.
Сначала он спросил о Линде. О ее детстве и юности. О годах, проведенных в США, о разводе и как все было, когда они вдвоем вернулись в Швецию.
— Веселая и живая девочка, которая любила всех, и все любили ее. Такой Линда была всегда, даже после того как выросла…
Это был трудный период нашей жизни… Опять оказаться в новом окружении… У Линды появились новые друзья, она стала ходить в новую школу… Я сама начала работать учительницей, что было в новинку для меня, и одновременно продолжала свое образование… До встречи с мужем я трудилась простой секретаршей… Потом, когда мы поженились и родилась Линда, жили в США… Я была супругой богатого человека, скучное занятие для меня в любом случае. А Хеннинг чувствовал себя как рыба в воде, и мы с Линдой почти его не видели — он появлялся и исчезал как дым…
Хотя это понятно. В финансовом плане я была привилегированной. У нас, конечно, имелся брачный контракт, но первое, что он сделал, до того как мы с Линдой переехали домой в Швецию, — так это передал мне дом, где… все случилось… И там мы жили, пока Линда неожиданно… В ту пору она уже ходила в гимназию… но решила, что теперь, когда ее отец соблаговолил вернуться домой, ей будет лучше жить у него в деревне… Хотя, как только она оказывалась в городе, все равно жила у меня…
Друзья?..
— Первым стал маленький цветной парнишка, ходивший в один класс с Линдой, когда мы жили в США… Линде было семь лет, и ему столько же… его звали Лерой, и он выглядел как ангелочек, его просто хотелось съесть… это была первая настоящая большая любовь Линды…
А потом? Парни, с которыми она имела сексуальные отношения?
Не так много, если верить ее матери, и с оговоркой, что Линда не любила распространяться на подобные темы. Ее самая долгая связь продолжалась примерно год и закончилась полгода назад.
— Сын знакомых нашей семьи. Одно из тех немногочисленных семейств, с которыми я по-прежнему поддерживаю отношения после того, как развелась с мужем. Тоже очень приятный парень, называет себя Ноппе, хотя его зовут Карл Фредрик. Но я думаю, Линда просто-напросто устала от него, она получила так много новых впечатлений, когда начала учиться в полицейской школе.
Могла ли Линда быть трудной в общении, устроить скандал, имелись ли у нее враги и не могло ли дело обстоять так плохо, что кто-то просто спал и видел, как бы отомстить ей?
Только не в мире ее матери. Ее любимая дочь очень редко позволяла себе срываться, тогда как для большинства молодых девушек подобное в порядке вещей (это она поняла из разговоров со своими подругами, имевшими дочерей такого же возраста).
Негативные стороны?
Линда могла стать ужасно упрямой. Кроме того, бывала наивной. Чересчур честной, думала о людях гораздо лучше, чем они заслуживали.
За двадцать лет своей работы в качестве специалиста по расследованию убийств Рогерссон провел сотни разговоров с близкими жертв преступления. Поэтому вовсе не случайно вопросы относительно самой матери Линды оказалась последними в его списке, и также вовсе не случайно она реагировала точно так, как и все другие до нее. Почему он захотел поговорить о ней? Она ведь не имеет никакого отношения к убийству Линды. Сама стала жертвой. Кто-то отнял у нее единственную дочь, и ей придется далее влачить мирское существование со своей скорбью в качестве единственного спутника жизни.
Рогерссон дал ей самые обычные ответы. Что его цель найти убийцу Линды. Что он и мысли не допускал о причастности матери к самому преступлению, но с помощью своих вопросов порой мог обнаружить нечто такое, чего мать убитой дочери не видела, поскольку горе застилало ей глаза. И она восприняла это лучше, чем большинство на ее месте.
Были ли у нее новые мужчины после развода с мужем? Не выказывал ли кто-то из них интерес к ее дочери? Встречалась ли она с мужчинами, у которых могло бы появиться желание насолить ей, занявшись ее дочерью?
Конечно, она встречалась с мужчинами после развода. С несколькими даже, но речь шла о краткосрочных или даже случайных связях, и последняя из них имела место несколько лет назад. Один из ее сослуживцев, сослуживец одной из ее подруг, еще кто-то, с кем она сталкивалась по работе, даже разведенный отец ее бывшей ученицы. Вдобавок несколько коротких встреч с другими мужчинами и главным образом когда она находилась в отпуске за границей. В одного из них она фактически влюбилась и какое-то время поддерживала с ним контакт. Но серьезные отношения тоже не сложились, все ограничилось телефонными разговорами, письмами по электронной почте, которые становились все более редкими, а потом и вовсе прекратились.
«Скорее всего, он был педиком, — подумал Бекстрём. — Слепым педиком».
Мысли о том, что кто-то из этих мужчин убил ее дочь, она просто не могла допустить. По той простой причине, что они и близко не укладывались в подобную схему, она же встречалась с мужчинами совсем другого рода, к тому же большинство из них даже не видели Линду, а некоторые вообще не знали, что у нее есть дочь.
— Она, должно быть, случайно столкнулась с настоящим сумасшедшим, — сказала мать Линды. — Я ведь уже говорила это. Линда считала всех людей хорошими. Порой бывала ужасно наивной.
— И что, черт побери, нам с этим делать? — спросил Бекстрём, когда они возвращались в автомобиле в здание полиции. — На мой взгляд, мы не получили ни малейшей зацепки.
«И чего ты добился со своей чертовой дотошностью?»
— Сок ведь действительно пришелся кстати, — возразил Рогерссон. — Опять же в какой-то момент мне показалось, что у нее есть кое-какие догадки и подозрения. В любом случае есть тема для размышления.
— И о чем, черт возьми, может идти речь? — спросил Бекстрём.
«Рогге не только алкаш, а еще и ясновидящий».
— Понятия не имею, — ответил Рогерссон. — Просто у меня создалось такое впечатление. Но раньше мне случалось ошибаться. — Он пожал плечами. — Сейчас у нее ведь тоже полный хаос в голове. Интересно, сколько успокоительного в нее напихали.
— Если ты спросишь меня, отвечу, что она с трудом соображала, — сказал Бекстрём.
«Как и большинство баб, пусть она и посимпатичнее многих».
— Именно поэтому, пожалуй, есть смысл вернуться и поговорить с ней снова, — предложил Рогерссон.
— В любом случае она очень аппетитная женщина, — констатировал Бекстрём. — Как только придет в норму, я имею в виду. И будет выглядеть как обычная баба. Не забудь позвать меня, когда намылишься туда снова, — добавил он.
Несмотря на то что стажера Лёфгрена сейчас словно подменили и он был чуть ли не сама любезность и вроде бы по большому счету говорил правду, Левин все равно решил, что парень показал себя с лучшей стороны в первый раз, когда препирался с ними.