Она не могла оторвать глаз от списка. Третье имя… Это смутное ощущение дежавю…
Нужно быстро соображать. Найти решение. Или все бросить. Покинуть Франсиса? Отказаться от завоеванного респектабельного положения? Она была достаточно богата, чтобы навсегда затеряться в Австралии, или в Бразилии, или еще где-то, пусть Аргентина и Соединенные Штаты для нее и закрыты. Но этого ей совсем не хотелось. Деньги не все. Здесь, в Париже, она нашла себе тихую гавань.
Она любила этот город. Здесь она жила, а не ощущала себя всего лишь комплектом банковских карточек и более или менее фальшивых документов. Она жила с мужчиной, который любил ее и которого она любила, что совсем недавно она сочла бы абсолютно недостижимым. Более того, сегодня она стояла у порога настоящей власти. У нее не было никакого желания уезжать.
Значит, выбора нет и нужно найти выход. А для этого необходимо узнать больше.
– Что ты делаешь сегодня днем? – спросил Франсис, застегивая свою безупречно выглаженную белую сорочку.
Она не услышала ни нотки подозрительности в тоне, которым был задан вопрос. Простое любопытство супруга, интересующегося планами любимой женщины.
– Покупки. Немного спорта. Парочка выставок. Может, кино.
– Счастливая.
Он следовал за патроном в Брюссель, где проходила встреча на высшем уровне с участием глав европейских партий, трое из которых были одновременно и главами государств.
Она помогла ему завязать галстук. Она сама выбирала галстуки и испытывала в душе удовольствие от того, что он их носит. Где-то она прочла, что в Средние века в Европе рыцари привязывали к своему копью или шлему платки цветов, принадлежащих знатным молодым дамам, которым они отдали сердце. Франсис был ее рыцарем, хотя сама она мало чем напоминала целомудренную деву благородных кровей.
– Чему ты улыбаешься? – спросил он.
Она нежно поцеловала его в губы:
– Я люблю тебя и радуюсь этому.
Видно было, что ответ его удовлетворил.
– Когда ты вернешься? – поинтересовалась она.
– Сегодня вечером, не очень поздно. Председателю уже не двадцать, а если учесть его образ жизни…
Магдалена молча кивнула, отказавшись от каких бы то ни было комментариев. Она узнала то, что хотела. В начале вечера Царь-Ворон позвонит ей.
– Из-за меня не торопись. Только что из Нью-Йорка прилетела моя подруга Люси. Мы ужинаем вместе – у нее сегодня день рождения.
Некая Люси действительно существовала в ее прошлом. Она содержала публичный дом и окончила свой земной путь с перерезанным горлом.
– Ладно, тогда я пойду в клуб. Давно уже не тренировался.
Франсис был чемпионом по стрельбе. Происходи он из менее высокопоставленной семьи, глядишь, стал бы снайпером в полиции или жандармерии. Или наемным убийцей. Однако в его кругу такой талант не мог быть ничем, кроме хобби.
Он восхищал ее. Эту Люси из Нью-Йорка она только что придумала, а у него не возникло и тени сомнения, не говоря уж о подозрениях. Он свято уважал ее свободу. Иногда ее даже задевало столь полное отсутствие ревности. Ей никогда не попадались мужчины, до такой степени лишенные мачизма. Или настолько уверенные в себе?
Как Франсис, с его абсолютной прямотой и чистотой, мог уважать человека, подобного Царю-Ворону, восхищаться им и служить ему?
– Я что-то значу для тебя? – спросила она, прижимаясь к нему.
– Я люблю тебя. – Он нежно поцеловал ее.
– И всегда будешь любить только меня?
– И всегда буду любить только тебя.
Пусть только попробует когда-нибудь увлечься другой женщиной… Она почувствовала, как с головы до пят ее прошила дрожь – ярости и желания. Желания заставить страдать эту гипотетическую женщину и убить ее.
Он заглянул ей в глаза.
– Иногда… Иногда ты почти пугаешь меня, – сказал он. – Твой взгляд…
– А что с ним?
– Он становится… странным.
– Это оттого, что я подумала: если ты меня разлюбишь, я буду способна на все. Убью ту, что заменит меня в твоем сердце.
– Не говори так, любимая. Не надо даже шутить так.
– Ты прав, это не смешно. И никогда не случится.
– Никогда, – подтвердил он, отводя глаза.
Она впервые видела, чтобы он так отводил взгляд. Она похолодела от ужасного подозрения.
Вернувшись домой, Мартен открыл сумку и стал выкладывать деньги на письменный стол.
Марион застала его в разгар этого занятия. Она вытаращила глаза, но природная ироничность быстро взяла верх.
– Знала я, что в один прекрасный день ты это сделаешь, – заявила она.
– Из сыщиков получаются самые хорошие преступники, – отбил мяч Мартен. – Им известны все засады.
Марион дотронулась пальцем до купюр:
– И сколько их тут?
– Именно это я и хотел выяснить. И было бы здорово, если бы ты не оставляла на них свои отпечатки, – добавил он.
– Хочешь сказать, что ты их действительно украл?
– Я хочу только сказать, что, когда эксперты примутся за свои анализы, желательно, чтобы они не спрашивали меня, откуда на бабках твои отпечатки.
– Фу, какой ты скучный, – вздохнула Марион. – А я уже мечтала о маленьком замке на берегу моря.
В этот момент пришла Иза, и ее “привет!” превратился в невнятное хрипение. За ней следовал Франсуа, новый возлюбленный. В руках он держал два пакета с покупками, которые выпали у него из рук и с глухим стуком и разнокалиберным звоном, не сулящим ничего хорошего, приземлились на пол.
Мартен вздохнул. Теперь до полной картины не хватало только консьержки и парочки соседей. Он указал на коробку с резиновыми перчатками.
– Ладно, раз вы все равно тут, надевайте перчатки и помогайте считать, – сказал он.
– А нельзя будет немножко оставить себе? – поинтересовалась Иза.
В отличие от Марион, она не шутила.
– Нет, – ответил Мартен. – И речи быть не может. В любом случае либо это фальшивки, либо они где-то фигурируют в качестве добычи грабителей и их номера переписаны. Или же они помечены невидимыми чернилами. В общем, кончайте грезить. Скажите себе, что это не деньги, а просто цветная бумага.
– Объясни хотя бы, откуда они взялись, – попросила Марион.
– Это долгая история, – возразил Мартен. – Давайте сперва пересчитаем, а потом я расскажу.
Весь день Жаннетта надеялась, что по бесплатной линии прорежется еще один клиент, вернее, хоть один настоящий клиент убитого детектива. Но телефон упорно молчал. Объявление будет печататься всю неделю, однако Жаннетта уже начала сомневаться в его эффективности. Вряд ли кому-то захочется ни с того ни с сего признаваться в том, что заказал слежку за женой или подозревает зятя в воровстве, а любовницу в измене…